– А что за вторая вещь? – поинтересовался Рафн.
– Я с детства двигаюсь быстрее, чем другие люди.
В другой раз Рафн спросил Хельги, что он думает о смерти своих родителей.
– У каждого своя судьба. Их судьбой было вместе радоваться жизни и вместе умереть. Мне думается, это удача, – так ответил юноша.
– А вот тебя удача покинула, – грустно заметил Рафн.
– Быть воспитанником самого конунга – это непохоже на неудачу, – сказал Хельги.
Он часто уходил на морской берег, садился на камень и подолгу смотрел вдаль.
Однажды сзади к нему подошел Рафн и спросил:
– Что ты тут делаешь?
– Я нахожу лучшее удовольствие в том, чтобы любоваться красивыми кораблями, проходящими мимо.
– Но я не вижу ни одного корабля, – удивился Рафн.
– Корабля надо уметь дожидаться. Красивого – особенно, – откликнулся Хельги и улыбнулся.
24
Хельги минуло пятнадцать зим, когда ему пришлось участвовать в первом поединке.
Какой-то человек толкнул на дороге женщину, сшиб ее с ног и не подумал остановиться. Хельги сделал ему замечание, а тот стал браниться, угрожать, и дело кончилось тем, что он вызвал Хельги на поединок. Он был высокого роста, широк в плечах и, судя по всему, к тому же еще и берсерк.
Друзья уговаривали Хельги не связываться. Но тот улыбнулся и вызов принял.
Верзила явился на место поединка на коне и заявил, что с коня не сойдет. С ним были два секунданта, а с Хельги один только Вестейн.
– Ну, если ему удобнее на лошади, мне тоже будет удобно, – сказал Хельги, хотя Вестейн предлагал ему отказаться от поединка из-за явного нарушения правил.
И вот берсерк завыл и, поднеся щит ко рту, стал кусать его край и свирепо скалиться. А Хельги метнулся вперед и, поравнявшись с конем обидчика, мгновенно ударил ногой по низу щита. Щит так и влетел берсерку в рот и выломал челюсть, и она свалилась ему на грудь. От боли верзила потерял сознание и упал с коня. Поединок на этом закончился.
А дальше, как по пословице: стоит одному камню сорваться – за ним другие посыплются.
Один за другим люди буйного поведения стали как будто специально приходить в Эйрикстадир и задираться не к Хельги, а к его друзьям; сам он, не отличаясь честолюбием, мог бы пропустить оскорбления мимо ушей, но этого не снесли бы его товарищи по отряду, а Хельги не желал подвергать их опасности.
Поединки состоялись в разных местах, на разных условиях и с разным оружием.
Противники, как это принято перед началом сражения, раззадоривали себя обидными речами и яростными выкриками. Но Хельги никогда им не отвечал.
Лица буянов искажались зверскими гримасами. Хельги же, по своему обыкновению, улыбался; разве что перед самым нападением улыбка его становилась печальной.
Все поединки