Стучать, оно словно включило «беззвучку»,
И я в мрачном танце – танцор-самоучка.
Я в комнате тёмной мне воздуха мало.
Открою окно, снова дождь там и ветер,
Смеётся чудак, знает всё он на свете.
Спрошу, отчего моё сердце не бьётся,
В ответ тихо ночь шепчет: «жизнь не вернётся».
Открою окно, снова дождь там и ветер.
С деревьев срывая одежду бесстыдно,
Хохочет бродяга ветров, ему видно,
Что скрыто от глаз в наших душах беспечных,
И выложит Кай изо льда слово «вечность».
С деревьев срывая одежду бесстыдно.
Я как Дровосек из той сказки ржавею,
И где тот волшебник, что сердце согреет,
Из шёлка нарезал с десяток сердец,
Надеюсь, у пропасти будет конец.
Я как Дровосек из той сказки ржавею.
И там под ногами не топь, там есть плиты,
Они меня держат, они из гранита.
И сердце из шёлка в железной груди,
Дорогою жёлтой осталось пройти.
И там под ногами не топь, там есть плиты.
Мы путь выбираем, как нити паяцы.
Обрезать пытались и, в поисках счастья,
У каждого метод, у каждого мысли,
Понятие счастье, понятие жизни.
Мы путь выбираем, как нити паяцы.
Ты мой наркотик
Как мимолётна жизнь, об этом понимаешь поздно,
Шли годы, время раскрутило колесо.
Я ждал её, считал часы, минуты. Невозможным
казалось то, что предначертано давно.
Твоя улыбка, взгляд и мысль, что может быть, когда-то
ты вернёшься, тихо скрипнет дверь.
Войдёшь неслышно, словно ночь на мягких лапах…
Душа смеялась мыслям, ну, а сердце пело – верь.
Я ей писал, бумага стерпит, молчаливый лист признаний,
Свидетель боли и надежды, сдержит крик.
Она накинет плащ, сбежав с ступенек, ресниц касанием,
как бабочка дотронется до щёк моих.
Всего лишь встреча, ночь и неизвестность, и вопросы
Когда, к чему всех мыслей этих хлам,
Остался аромат «Шанели», красная помада, папиросы
И шарф сиреневый и сердце пополам.
Его перебирая в грубых пальцах, я ощущал тебя, курил
и телефонный номер, набирая без конца,
я понимал, что ты, как призрак в моей жизни появилась,
И шарф воздушный, цвет сирени, блеск в глазах.
Ты мой наркотик, я увяз на годы, каюсь, что же
порою с нами страсть жестока, и игра
теней напоминает тонкий силуэт в прихожей,
Но мне известно, что ушла ты навсегда.
Пламя
В мире где много страданий вновь разгорается пламя,
И поднимается знамя. Армия тьмы сквозь туман
скачет, и кони все в пене. Срок жизни всем нам отмерил
Всадник не в чёрном, а в белом с кровью от тысячи ран.
Мы никогда не проснёмся, и на бумаге лишь солнце,
Снова вопросы, вопросы. Вера погрязла во лжи,
Грязь