Деревня Огарки в которой родилась и выросла Кочерга стояла на маленьком, каменистом островке посреди болота. По преданию ее основали в незапамятные времена карги и людимы – изредка враждующие между собой далекие потомки леших, лешенок, домовых, торопов, шишиг, лиходеев, полудениц, банников. Долго плутали они ища пристанища в незнакомых землях за Уральским хребтом. Те из них, кто сохранил еще способность своих предков менять облик, были посланы вперед в зверином обличье. Однажды разведчики наткнулись на болото, которое вольготно раскинулось между двумя холмами Чертовым городищем и Расхитным. Поперек болота к каменистому островку вела гать. Она была устроена опытными мастерами и могла выдержать любую нагрузку. Два ее нижних слоя состояли из фашин – связанных лыком снопов хвороста. Между фашинами и поверх них, чтобы не оставалось пустот, был насыпан толстый слой песка. Третьим слоем поперек хвороста неизвестные мастера замостили гать бревнами из лиственницы, которая в воде не гниет, а становится твердой, как железо. Дорога привела разведчиков на остров с заброшенным селением в центре. Некоторые дома были настолько крепкими, что после небольшого ремонта их можно было использовать для жилья. На севере в 3—х километрах от деревни островок заканчивался. От чистой тайги его отделяла узкая протока. Место не топкое и мелкое, воробью по колено.
У старых Огарков было прошлое, но не было будущего. К тому времени, как Клавдию, оставшуюся сиротой забрала к себе тетка из соседнего Первушина они опустели. Травой по пояс заросла бегущая через деревню грунтовая дорога. Брошенные дома глядели на мир мертвыми дырами оконных глазниц хмуро и обреченно. Из проваленных крыш торчали обнаженные ребра, балок и стропил. В заросших лебедой дворах не лаяли собаки. Покосившиеся, распахнутые настежь ворота со скрипом поворачивались на ветру и оглушительно хлопали, пугая ворон. Ушли люди, оставив дома, как беспомощных стариков умирать в одиночестве. В Первушино же стоявшем в тайге за протокой, где жила тетка Клавдии, работал клуб, опорный пункт милиции, школа, магазин, детский сад, пекарня и амбулатория. Правда старенький сельский фельдшер частенько из – за нехватки лекарств больных лечил травами и уговорами—«Ну потерпи немножко, миленький». За что и получил известное всей округе прозвище «Миленький».
Закончив школу Клавдия уехала в районный центр, поступила там в среднюю, специальную школу милиции, по окончании которой получила диплом о среднем юридическом образовании, звание лейтенант милиции и была назначена на должность участкового инспектора в село из которого приехала. Клавдия знала, что ее родню в Первушино не любят и заранее до мелочей обдумала свое возвращение в село. На пошив в ателье милицейского мундира и покупку нарядного платья с туфельками в тон, все время учебы ущемляя себя в еде, откладывала деньги со стипендии. Она хотела вернуться на родину победительницей. В то раннее