Луиза старалась скрыть страх и благоговение перед ним и отвечать как можно более рассудительно.
– Ты продолжаешь учиться, дитя?
– У меня остались все отцовские книги, минхеер. Я читаю их каждый вечер перед сном.
– А чем ты занимаешься в доме?
– Я мою и чищу овощи, замешиваю тесто для хлеба и помогаю Петре мыть и вытирать кастрюли и сковородки, минхеер.
– Ты всем довольна?
– О да, минхеер! Элиза, повариха, очень добра ко мне, как родная мама.
– Думаю, мы можем найти для тебя более полезное занятие. – Ван Риттерс задумчиво погладил бороду.
Элиза и Сталс подробно объясняли Луизе, как она должна себя вести в присутствии хозяина.
– Всегда помни, что он – один из самых великих людей на всей земле! Всегда называй его «ваше превосходительство» или «минхеер». Делай реверанс, когда здороваешься и когда уходишь. И точно выполняй то, что он велит. Если он задает вопрос, отвечай прямо, но никогда не задавай вопросов сама. Стой прямо, не сутулься. Руки сложи перед собой и не вздумай вертеться или чесать нос!
Наставлений оказалось так много, что они просто запутали Луизу. Но теперь, когда она стояла перед ван Риттерсом, к ней вернулась храбрость. Он был одет в костюм из прекрасной ткани, его воротник сиял снежной белизной. Пряжки на его башмаках были из чистого серебра, а рукоятка кинжала у пояса сияла золотом и рубинами. Ван Риттерс обладал высоким ростом, а его ноги в черных шелковых чулках были стройными, как у человека вдвое моложе. И хотя его волосы уже тронула седина, они оставались густыми и были прекрасно завиты и уложены. Борода ван Риттерса почти вся поседела, но он подстригал ее в стиле Ван Дейка. Вокруг его глаз залегли веселые морщинки, но рука, которой он погладил бороду, выглядела гладкой, лишенной старческих пятен. На указательном пальце красовался огромный рубин. Однако, несмотря на все величие и достоинство, глаза смотрели добродушно. И Луиза почувствовала, что может верить ему, как всегда верила, что милостивый Иисус позаботится о ней.
– Гертруде нужно, чтобы кто-то за ней присматривал, – решил наконец ван Риттерс.
Гертруда, простенькая, но обидчивая семилетняя девочка, была младшей из выживших дочерей.
– Ты станешь ее компаньонкой, будешь ей помогать с уроками. Я знаю, ты девочка умная.
Луиза упала духом. Она уже так привыкла к Элизе, по-матерински доброй женщине, заменившей Анну на кухне в качестве главной поварихи. Ей не хотелось покидать атмосферу тепла и безопасности, царившую в комнатах слуг, и подниматься наверх, чтобы ухаживать за вечно хныкавшей Гертрудой. Она собралась возразить, но Элиза строго-настрого предупреждала ее, что противоречить нельзя. Она опустила голову и присела в реверансе.
– Сталс, позаботься, чтобы ее одели как следует. Ей теперь полагается