Виви
Виви понадобилось лишь пятнадцать секунд, чтобы понять – явиться на эту вечеринку было чудовищной ошибкой.
Стоило ей переступить порог клуба Каппа, как ее немедленно ослепило великолепие окружающей обстановки. Приветственная вечеринка была стилизованной, что очень подходило для помещения с бледно-розовыми обоями и стульями из красного дерева с мягкими бархатными сиденьями. Молодые люди были в смокингах, девушки – в платьях эпохи сухого закона, даже официанты, разносившие напитки в тонких фарфоровых чашечках, носили одежду из двадцатых годов прошлого века.
Так были одеты все, кроме Виви. На ней было темно-синее платье с подсолнухами, единственное, которое она взяла с собой. В Рино ее никуда не приглашали, поэтому и нарядов на выход у нее не было. Она одернула подол, на котором внезапно обнаружилось пятнышко, и уставилась на смеющихся, танцующих завзятых тусовщиков со смесью восхищения и зависти. Подготовительная неделя началась всего двенадцать часов назад. Кто из присутствующих здесь уже успел завести друзей? И откуда все эти девушки знали, что им надо было прихватить с собой платья двадцатых годов? У противоположной стены переполненного холла она заметила двух девчонок из общежития, но те улыбались и перешептывались, и Виви не стала к ним подходить. Она не зря долгие годы была новичком и знала, что бывает, если обратиться к людям, прервав их доверительную беседу.
Пока что все в Вестерли шло совсем не так, как она планировала. Когда ее соседка Зои наконец явилась, то немедленно разделила пол посреди комнаты полосой скотча, обозначив таким образом границы своей территории. Вдобавок она привезла около дюжины свечей, каждая из которых обладала собственным сильным запахом; все они не сочетались между собой, и в результате комната провоняла смесью пачулей и тошнотворно сладкой ванили. А когда Виви наконец набралась храбрости спросить соседку, не хочет ли та вместе сходить на разведку в столовую, Зои едва подняла на нее взгляд от своего телефона и пробормотала:
– Извини, у меня планы.
Чем дольше Виви стояла в фойе клуба Каппа, тем сильнее горели у нее щеки. Она столько фантазировала о колледже, уверенная, что тут у нее будет шанс начать новую жизнь, но, похоже, ничего не изменилось, и ей по-прежнему предстоит быть изгоем. Может, хроническое одиночество преследует ее не из-за постоянной смены школ. Может, она просто слишком нелепая, слишком странная, чтобы с кем-то подружиться.
Она повернулась, собираясь выскочить из клуба, но кто-то загородил ей дорогу. Дыхание у Виви перехватило: те же самые ощущения она испытала однажды в Лос-Анджелесе, где они с матерью некоторое время жили, тогда она пошла в торговый центр и набрела там на какую-то не то телезвезду, не то светскую львицу. А сейчас перед ней стояла Ворониха, которая шла утром с подругами по двору в мятно-зеленом сарафане.
Сейчас, впрочем, на ней было ошеломляющее белое платье, расшитое бисером. Темно-карие глаза под длинными ресницами светились радостью, словно она знала что-то неизвестное всем остальным и радовалась этой своей тайне.
– Привет, –