Обеденный зал был узким, но прорезанные всюду окна делали его просторнее. Ранние джамурские росписи с изображениями астрологических феноменов в виде таблиц украшали каждую из арок. Никто не знал, каков их смысл. Вдоль стен молчаливыми гостями стояли постаменты с закопченными от времени бюстами прошлых императоров, предков Джохинна, и, как всегда, из-за колонн выглядывали слуги, не желая быть увиденными, так как никто не нуждался в их присутствии. Проходя мимо них, Бринд неизменно замечал, как они вздрагивают, затаивают дыхание, выпрямляют спину. Возможно, его появление пугало их потому, что сам он чувствовал себя в присутствии императора легко и свободно. С годами между ними установились столь доверительные отношения, что Джохинн, казалось, не верит больше никому, кроме альбиноса. Да и то лишь потому, что, как намекнул однажды сам император, у Бринда такой вид, будто ему самому есть что скрывать.
– Перебиты все до последнего солдата, мой император. Все, кроме тех, кто сейчас стоит перед вами.
– Так это значит?… – Джохинн сложил ладони домиком.
– Огненного зерна больше не будет, ваше величество, единственным ресурсом остаются дрова. – Бринд и Апий стояли перед императором навытяжку, но Фаиру позволили сидеть – редкая честь в присутствии главы государства.
– Это значит, командующий?…
– Следовательно, наши ресурсы теплоносителей под вопросом, – продолжал Бринд. – Однако не надо упускать из виду тот факт, что половина вашей личной гвардии уничтожена.
– Нет тепла, нет тепла… – стонал Джохинн, твердя свою разрушительную мантру.
Бринд бросил взгляд на капитана. Тот едва заметно пожал плечами.
Джамур Джохинн подошел к окну:
– И как… как же я согрею жителей моего города – моей империи?
«Да тебе плевать на всех в этой империи, если они не аристократы и не землевладельцы», – подумал Бринд.
– Как я позабочусь о них теперь, когда обе луны заняли свое место? Все зависят от меня, командующий Латрея. Все нуждаются во мне.
– Возможно, мы обойдемся и без…
– Не смешите меня, – перебил его Джохинн. – Эта неудача все усугубляет. Теперь они взбунтуются и убьют меня, ведь так?
– Кто? – спросил Бринд.
Джохинн снова повернулся к нему лицом:
– Они. – Он кивком показал на окно и город за ним. – Мой народ.
– Но ведь вы не виноваты в том, что начинается Оледенение. Его наступление предсказали еще сотни лет назад, просто вы – тот император, которому выпало править в это время. Всегда есть дрова…
– Но ведь я должен заботиться о них. А это означает четыреста тысяч обязанностей. Ты даже не представляешь, что это такое.
– Они знают, что вы стараетесь заботиться о них, – настаивал Бринд. – Ваша императорская семья всегда пользовалась любовью подданных.
– Те, кто уже живет здесь, может, и знают. Но любой идиот, прибыв сюда из неведомо каких закоулков империи и обнаружив,