Алистер тщательно вычищал порезы и обрабатывал их. Он не обладал знахарским образованием. Эта профессия редка и сложна. Но за время пребывания в гильдии чернокнижников кое-чему он всё-таки научился, а годы путешествий предоставили ему обширную практику в этой области. Стежок за стежком плоть соединялась воедино. Старые повязки менялись на новые, а раны присыхали и хорошо заживали благодаря зелью и специальным мазям, рецепты которых Алистер лично изобрел и протестировал. Одно из самых любимых занятий в познание темных искусств и все что с ними связано – это было чтение книг. Граф и до того, как сменил образ жизни, увлекался классическим чтивом. Правда, делал это с бокалом хорошего вина, протянув ноги к камину. А по правую руку всегда сидела его жена, которая поддерживала мужа в этом деле.
Неожиданно девушка начала слегка дергаться и корчиться. Кроули подумал, что она приходит в себя. Но нет. Приложив руку к горячему лбу, он понял: у бедняжки началась лихорадка. Дело плохо. В комнате было прохладно, это лишь усугубляло ситуацию. Укутав её хорошенько в шкуру, Алистер перенес девушку в зал и положил ближе к очагу. Кинув туда куски мебели и немного бересты, чернокнижник произнес пару слов, и язычок пламени запалил бересту. Помещение наполнялось теплом, а для ускоренного эффекта было принято решение занавесить все окна и плотнее прикрыть дверь.
– Сейчас, потерпи маленько. – чернокнижник замешкался и начал лихорадочно доставать травы, – да где же ты, златогрив., – так называли лечебную траву, которая обычно росла в полях. Довольно распространенное растение, которое хранилось практически в каждом доме. Наконец Кроули нашел его. Приподняв голову и положив на колено, Алистер отщипнул кусочек и вложил его в рот, открыл бурдюк и потихоньку поил девушку. Та слегка начала глотать капли воды, тем самым проглатывая лечебную траву. Закрыв флягу, чернокнижник взглянул на эльфийку и начал поглаживать её лоб. Он закрыл глаза и замер. Лишь губы слегка дрожали. Рука напряглась, а вены слегка вздулись и запульсировали. Кроули пытался подавить лихорадку и впитать часть болезни в себя. Ему это явно приносило большой дискомфорт, но всё же он терпел до последнего и не убирал руку от головы. Процесс прервался неожиданно.