Всхлипнув, Агния зажмурилась, прижимаясь к камню и обнимая его руками. Как всегда, стиснула изо всех сил, словно желала раздавить. Если бы можно было, как в сказке, руками разбить камень и высвободить из плена возлюбленного! Она бы все отдала, даже жизнь, в обмен на то, чтобы снова его увидеть и услышать его голос. Ох, какое это было бы счастье! Умереть не жалко!
Она посидела возле надгробия еще некоторое время, пока бурчащий желудок не напомнил ей о том, что пора бы немного перекусить.
– Прости, Марек. – Она выпрямилась, вытерла лицо. – Я такая глупая. Я бы с удовольствием провела тут всю оставшуюся жизнь. Но сейчас мне надо идти. Это ненадолго. Ты не думай, что я про тебя забыла. Я же говорила, что собираюсь доказать, что это Ариэл тебя убил. Он обязательно ответит за то, что сделал с тобой… С нами. Я люблю тебя!
Наклонившись, она поцеловала камень в том месте, где резец кладбищенского скульптора вырезал мужской профиль. Сходство было потрясающим, и Агния не испытывала сомнений по поводу того, что ей приходится целовать надгробие.
Помахав на прощанье рукой, она направилась в сторону главных ворот, где надеялась найти свободный экипаж. И не чувствовала нацеленного в спину пристального взгляда.
Открывшая хозяйке дверь Лимания была взволнована.
– Простите-э-э, госпожа, – проблеяла она, – но у нас гости!
«Ариэл! – была первая мысль. – Что ему неймется? Как он вообще посмел переступить этот порог?»
– Почему ты его впустила? – Агния торопливо взбежала по ступенькам, уже представляя, как вышвырнет наглеца за порог.
– Не-э-э впускала я! – Сатирра торопилась следом. – Она сама пришла!
– Она?
Распахнув двери, она с удивлением уставилась на сухонькую старушку, которая, опираясь на палку, удивительно прямо сидела в кресле у камина и озиралась по сторонам с таким видом, как будто до сих пор не могла понять, где находится. Старомодное глухое платье, чепец с кружевами,