королевства Маррион отличалась на редкость скудной растительностью. Словно весь растительный и животный мир решил перебраться вглубь страны, оставив после себя обездоленные пустоши. Редкие кустарники, да пара-тройка сухих карагачей на выжженной земле, вводили в тоску. Уныния добавляли реющие на ветру флаги Конгломерата на подъезде к границе. Буквально год назад, на приграничной заставе гордо развевались голубые знамена Марриона. Несмотря на деградированную почву, сама застава тогда сияла и блестела. Начищенные до блеска доспехи солдат, смех заезжих торговцев и грохот пивных кружек. Искусно инкрустированные фонтаны, изумительная музыка и скромные в ассортименте, но чистые и опрятные торговые прилавки. Проходить границу в подобном месте было одним удовольствием, где уставший путник мог найти кров, покой и горячую пищу. Война все изменила. Теперь границу контролировал Конгломерат и это сильно сказалось на внешнем виде заставы. Бульдожьи морды на красном серпантине теперь висели на каждом здании, закрывая даже окна. Фонтаны иссохли, прилавки были убраны, а количество солдат резко возросло. Застава была маленькой и открывала проход через приграничные леса, которым мало кто пользовался в последнее время из-за повысившейся агрессии со стороны иныжей. Бараки были рассчитаны максимум на тридцать человек, поэтому целый батальон из сотни солдат чувствовал себя очень стесненно. Опрятные и чистые солдатские домики пришли в упадническое состояние, улицы были заплеваны, забросаны бутылками, остатками еды и самокрутками. Два единственных отхожих места были забиты под завязку, поэтому арыки и прилегающие улочки были заполнены нечистотами. В солдатской доктрине Конгломерата в принципе никогда не уделялось много внимания чистоплотности. Самым сильным изменением в инфраструктуре заставы был сооруженный наспех огромный пшеничный жернов, который катал в ложбине огромный иныж. Трехметровый великан толкал рычаг с видимым усилием и явно не по своей воле. На огромных руках висели чугунные кандалы, постоянное нахождение на солнце практически полностью выжгло его шкуру, оставив редкие проплешины. Теперь иныж еще больше походил на исхудавшего большого человека. Некогда сильное и гордое существо, занималось рабским трудом уже не первый год, судя по глубоким застарелым шрамам на спине. Полноценную одежду шить ему не стали, ограничившись подобием штанов из мешковины. Покрывшийся испариной и источающий вонь раб-великан, не добавлял красок в когда-то прекрасный маррионский пейзаж.
Возница скривился от отвращения и жалости, когда повозка приблизилась к заставе.
– Ты только посмотри, что эти ироды с домами сделали. Переростка этого притащили сюда на цепи. Засрали, зассали все. Тьфу, мразота. Зачем ты, друг, сюда приехал? Не провезем мы добро твое, разберут бутыли псы паршивые – шепнул броннику возница.
Бруно бросил взгляд на бутылки. Пятьдесят бутылок прекрасного молодого вина двухлетней выдержки, на которые он щедро выделил треть монет из кошеля Ранды. Бронник безучастно пожал плечами.
– Шо?!
