– Нет, я домой! Жена перепуганная, наверное, переживает, плачет. Вы на листочке напишите, какие лекарства нужны. Обещаю, что лежать буду, – и добавил:
– Уж Катюха за этим проследит. Спуску не даст!
– А дойдешь? Сейчас сторожа позову, чтоб проводил.
– Не надо, я сам как-нибудь доберусь.
Опираясь на палку, подаренную докторшей, прихрамывая, он отправился домой.
Алексей шёл по улице, радуясь тёплому майскому утру, яркой первой зелени, цветущим одуванчикам и жизни, которую так любил. Поравнявшись с магазином, увидел сельчан: «Видимо ждут, когда хлеб привезу», – решил он.
– Доброе утро, поселяне! – радостно поздоровался Алексей.
На лицах многих появились и тут же застыли гримасы страха и удивления.
– Свят, свят, свят! – прошептала Петровна, спрятавшись за спину соседки.
– Гляди, живой! – воскликнул Федька Косой.
– Живой, конечно! И помирать не собираюсь, – улыбнулся Алексей.
– Тьфу, бабы, языки ваши поганые! Пообрубать бы их! – в сердцах выругался Решетник.
– Лёшка, живой! А мы тут тебя чуть не похоронили! – не растерялась Ганька. – Говорят, на одеяле тебя несли, вот собрались и судачим.
– Рано хороните, бабоньки! Живучий я! – и, посмотрев на голубеющее небо, снова широко улыбнулся.
Толпа стала медленно расходиться по домам. У каждого появились неотложные дела. Одному нужно накосить травы для коровы, у другого поломалась машина, а третий собрался в город продать сальцо. И только Федькина жена стояла и смотрела вдаль, на виднеющуюся на холме церковку, построенную ещё её дедом. Она что-то прошептала, а затем, перекрестившись, поспешила за мужем.
Жизнь продолжалась.
Славик
1.
Вячеславу Владимировичу не спалось. Он ворочался с боку на бок, поглядывая на окно, в надежде увидеть рассвет, но он всё не занимался.
– Тебе что не спится? – проронила Полина Андреевна, приподнимая голову от подушки.
По-стариковски кряхтя, он встал с постели, натянул на ноги старые тапочки и отправился на кухню.
– Что и водички попить нельзя?! Спи уже! – шумно захлопнув дверью, вышел из спальни.
Поставив чайник на газовую плиту, сел у окна и, всматриваясь в ночь, задумался. Вот уже шестьдесят лет исполнилось, вроде и не жил ещё, а уже дедом кличут. Как жизнь быстро пролетела, не заметил даже, когда состариться успел. Всё куда-то бежал, деньги зарабатывал, всё торопился быт наладить, чтобы жить в сытости и на старость не жаловаться. А вот она и старость подступила, а чего хорошего в ней? И дом добротный отстроили, и деньжата водятся, пусть небольшие, но им с Полиной хватает, а покоя-то в душе нет. Дети в городе живут, важные стали. А внуки и глаз не кажут. Что им тут делать?! Им теперь телефоны и компьютеры важнее деда с бабкой. А если приедут, то от айфонов оторваться не могут, впялятся в них глазами и слова доброго не дождешься. Чужими стали. Разве