Вот она, эта стена. Холодная, влажная. Илья трогал знакомый стык трех плит. Он уже почти зарос мхом, но все же было заметно, что здесь ковырялись. А вот и дыра в кустах, куда провалился Илья.
Он аккуратно спустился вниз. Включил фонарь. Да, та самая ровная смычка гранитных мегалитов.
Внимательно прощупав весь филигранно подогнанный шов, Илья не нашел того самого стеклянного уголка. Вместо него из стыка торчал кончик сосновой ветки.
Илья долбанул кулаком о гранит. Комок подступал к горлу. Он уронил лоб на кулак, прижатый к холодному камню.
– Не дождетесь. Я не сумасшедший. Я знаю, кто я!
Грудь переполняла злоба. И Илья просто зарычал нечеловеческим голосом. Эхо разнесло его отчаянный вопль.
– Я во всем разберусь! Я все узнаю! Братик… – Илья захохотал как безумный. – Откуда ты взялся? Я тебя найду! Я взорву эту гору к чертовой матери! Я верну все как было.
Илья неслышно заплакал. Его тело содрогалось. Взгляд упал на кончик сосновой ветки, застрявший между гранитными плитами.
7
Лета была завсегдатаем светового бара, где она неизменно (как и везде) примечала логотип их городского сообщества: веточка сосны, выглядывающая как бы из-за угла, схематично изображенного простой черной линией. Она любила трогать этот рифленый контур, прилетая сюда выпить коктейльчика после трудового оцепенения. Оцепенение – это когда приходилось швартовать свое сознание к искусственному интеллекту ИИ, чтобы тот мог поймать в рое фантазий нестандартные идеи и решения мозга. Нет, это отнюдь не нудное занятие. Лета с удовольствием купалась в собственных иллюзиях. Некоторые особенно будоражили мониторы ИИ, и он что-то явно оттуда выуживал. Особенно ей нравилось представлять встречу с Живым. Ей никогда не приходилось с ними пересекаться, но ей казалось, что она уже когда-то их знала. Прикосновение Живого к ее голографическому образу. Это что-то вроде электрической сетки с колючими импульсами по всей поверхности. Колючки (вот точно такие же, как у веточки сосны на логотипе) волной пробегают по голограмме. И приводят к легкому сбою в 3D изображении. Электронная рябь – это приятно.
В общем, трудовое оцепенение не казалось Лете рутиной. Но все же она с удовольствием поднимала якорь и резво уносилась в город, кружась в кронах многоярусных деревьев биомодельного сада, где в реальном времени много лет без остановки просчитывался рост и изменение разной флоры и фауны, как если бы это были живые, а не виртуальные структуры. На ветках гнездились птицы. Она внимательно разглядывала пятнистые яички или только что вылупившихся птенцов в тягучей слизи и думала: «Ну не может быть, чтоб именно вот так все было в живом мире. Это невероятно и похоже на игру центрального ИИ. Слишком красиво и мудрено».
В конце своих полетов по пространству космической станции «Рай» она неизменно приземлялась в световом баре, где по традиции кучковались знакомые, потягивая густые коктейли из смеси лучей. Ее самые близкие друзья еще со времен жизни в реальном