–« Где ты, мой дружочек! Жив ли?» – Незаметно для родителей, вытирая слезы кулаком, думал Карадан. – « Даже если и удалось тебе спастись… Кто же будет тебя кормить? Кто приютит? Ведь никого не осталось, наверно!»
Да и кому было дело до несчастного маленького щенка, когда вокруг гибли люди. Не жалко было лишь Карадану своих односельчан. Ничего хорошего они для него не сделали. Где то он даже был рад, что погибли его ровесники, которые издевались и били его. Хорошо бы, если бы помучился старый жирный владелец мельницы! И его жена, похожая на жабу. Она так же в приступах гнева широко открывала рот и надувала щеки. А ее мясистый подбородок ходил ходуном. Сколько незаслуженных затрещин получил маленький работник мельницы! Сколько пинков по всему телу молча сносил он. И вот, наступила пора расплаты. Пусть и не специально, но Карадан отомстил своим обидчикам. И чувство утраты в сердце отступило. А пришла какая – то дикая звериная радость, от того, что это он совершил такое. Убив сына Пустынника, он обрек всю деревню на полное уничтожение! Вот так Карадан! Кто бы ожидал от худенького забитого ребенка такое!!!
Постояв немного, мужчина решительно повернул в сторон леса. Шли они долго, Карадан несколько раз от усталости падал и подолгу не хотел вставать. На помощь приходила мать. Она была измучена не меньше сына, но находила в себе силы и тащила голодного обезвоженного мальчика то на руках, то на спине. Ее муж прекрасно видел, как тяжело бедной женщине, но ни разу не помог ей. Мальчик охватила жгучая ненависть к отцу и большая обида за мать.
– «Ничего! Подожди, тварь!» – Я вырасту и отомщу.
Лишь когда солнце показалось на горизонте, отец, тяжело дыша, опустился на землю.
– Давай перекусим и немного отдохнем. Осталось совсем чуть – чуть.
Достав немудреные запасы еды, женщина разложила их льняной салфетке. Карадан нетерпеливо ждал, когда отец возьмет кусок хлеба и картошку. Но тот, словно не замечая, голодного блеска в глазах сына, тянул время. Не выдержав, мальчик схватил кусок, и, опасаясь гнева отца отскочил в сторону. Практически не жуя, давясь кусками, проглотил краюху черствого хлеба. Но и тут Северьян удивил его. Он лишь ожег ребенка своими черными глазами. Не взяв ни куска со скатерти, мужчина растянулся под развесистым деревом и через пару минут захрапел. Мария тоже вскоре уснула. И лишь Карадану было не до сна. Почему то недавняя смертельная усталость прошла. И даже еда не