По маминому примеру Валя постаралась спрятать свой страх и стала думать о том, в какую палату пойдёт сначала и что скажет. В санаторий она входила с улыбкой и, как мама, тепло и спокойно здоровалась с пациентами и сотрудниками.
День в санатории был похож на все довоенные. Валя помогала собирать ходячих малышей на прогулку, читала тем, кто постарше, подолгу болтала с лежачими, вместе с нянечками разносила обед, и взрослые, казалось, сегодня особенно радовались верной помощнице. Ближе к вечеру мама сказала, что должна после смены остаться на важное собрание, и отправила дочку домой, разрешив искупаться и погулять недолго. А потом хорошо бы ей, Вале, заняться ужином: папа придёт уставший, да и у неё самой собрание неизвестно когда закончится.
Успокоившаяся за день и почти забывшая о войне, Валя успела сбегать на дикий пляж искупаться, пройтись от него дальней дорогой до дома, обогнув древнюю мечеть и шлёпая босыми ногами по нагретой солнцем брусчатке, которой вымощен старый город. На улицах происходило странное: люди с вёдрами и кистями красили короткими белыми полосами края тротуаров, углы зданий на поворотах улиц и нижние части фонарных столбов. Увидев знакомую, Валя подошла поздороваться.
– Добрый день! А что это вы делаете, тётя Марьям?
– Здравствуй, здравствуй! Всё-то тебе знать надо, – улыбнулась, разгибая уставшую спину, крупная моложавая скуластая Марьям. – Вот видишь, даже нашу бухгалтерию мобилизовали на покраску. Приказ вышел: затемнение будет в городе. Значит, надо, чтобы в темноте люди и машины не натыкались на бордюры и дома. Надо срочно разметить.
Затемнение? Валя не поняла, что это такое. Но не стала больше отвлекать тётю Марьям от работы и побежала домой.
Мишки не было, но на столе лежала записка:
Ушёл с ребятами по делам. Вернусь часов в 9. Правда нужно.
«Что это у него за дела на целый день?» – пожала плечами Валя, но записку убирать не стала, чтобы мама и папа тоже увидели. Повесив мокрый купальник на верёвку во дворе и заплетя уже почти высохшую после купания косу, Валя принялась чистить картошку.
Южный вечер наступает мгновенно. Казалось, только что было светло, и вот уже тьма. Валя сняла с электроплитки готовую картошку, накрыла кастрюлю двумя полотенцами, чтобы не остывала, и вышла на улицу посмотреть, не идут ли родители. Город был тёмным. Почти совсем. На улицах не зажглись фонари, погасли обычно светившиеся вывески на магазинах. Мимо прогромыхал трамвай, в окнах которого тускло мерцал приглушённый свет, хотя пассажиры там сидели. Фары трамваев и машин были прикрыты сверху чёрными козырьками, так что слабый луч шёл только вниз и еле-еле освещал дорогу. Едва Валя дошла до угла дома, как на неё налетела девушка в белой куртке со светящимся значком на груди.
– Ты что тут стоишь?! Тебя же не видно совсем! Ой, ну вот ещё одни светомаскировку нарушают!
Девушка