– Привет, – сказал Алекс.
– Ага, – односложно ответил Джан-Франко, не спуская глаз с гостя и синьора Моретти.
– Слыхал, что случилось днем?
– Ты про старого кладбищенского хрыча?
Джан-Франко мог бы быть и повежливее, особенно когда речь зашла о кончине старейшего жителя городка. В другое время так бы и произошло и расспросы затянулись бы на полчаса, а то и дольше. Но только не теперь, когда перед носом у Джан-Франко маячил «ламборджини», сто´ящий едва ли не дороже, чем все его заведение вкупе с подсобками, мебелью и недурственной копией картины «Битва Наполеона в Альпах».
– Это я нашел его.
– Ага, – снова промычал Джан-Франко.
– Говорят, что он умер от сердечного приступа.
– Странно, что этого не произошло раньше. А вообще, старость – паршивая вещь.
– Я просто зашел, чтобы отдать ему пять евро… А он сидел в кресле у окна. Уже мертвый.
– Пять евро ему больше не понадобятся. Так что можешь смело спустить их на пиво. Ты ведь за этим сюда пришел?
– Ну… да.
Дождавшись, пока Джан-Франко наполнит его бокал, Алекс осторожно спросил:
– А… что это за тип сидит с синьором Моретти?
– Не знаю, – Джан-Франко понизил голос. – Но тачка у него чумовая.
– Да. Тачка что надо, – поддержал бармена Алекс. – Думаешь, хочет купить здесь дом?
– Скоро все прояснится.
– Что ему здесь делать? Ехал бы в Кортина д’Ампеццо…
– Пойди, посоветуй, – осклабился Джан-Франко, показав крепкие желтоватые зубы. – Наш деляга будет в восторге от такой твоей инициативы.
«Делягой» некоторые горожане (к их числу принадлежал и бармен) называли синьора Моретти, разумеется, за глаза. Сейчас «деляга» о чем-то ворковал с брюнетом, нежно сверля взглядом его переносицу и листая каталог выставленных на продажу объектов недвижимости. Тот самый каталог, который Алекс в свою бытность помощником синьора Моретти изучил вдоль и поперек. Что ж, двух мнений быть не может: бывшему боссу обломился выгодный клиент. Возможно, самый выгодный за последние несколько лет. И вряд ли синьор Моретти обрадуется, если в самый разгар переговоров возле столика всплывет его недавний подчиненный. Ничего хорошего от такой встречи ждать не приходится, учитывая подмоченную репутацию Алекса-тридцать три несчастья.
Нужно проявить тактичность и милосердие, решил про себя Алекс. Даже несмотря на жесткость слов, сказанных при расставании, синьор Моретти всегда был добр к нему. Хотя и утверждал, что один вид Алекса подвигает клиентов вовсе не на те действия, которых ждал от них владелец