В голове теснились десятки вопросов, бестолково вертелись, толкались, словно толпа дебютанток на ежегодном Балу роз. А я, лишенная всего Кора Лайс, все еще стояла на четвереньках и оглядывала помещение, в котором так внезапно и против воли оказалась.
Наверное, это была чья-то спальня. Только уж очень мрачная и неухоженная, с потемневшей от времени грубой мебелью. У дальней стены – кровать под тяжелым балдахином непонятного цвета и очень пыльным. Пара стульев, тоже старых, неудобных, с жесткими сиденьями и спинками. Еще я заметила окно, арочное, застекленное так, как было принято в старину, круглыми мутными стеклышками. В оконном же проеме горела свеча в кованом подсвечнике, и еще одна свеча стояла на сундуке в углу комнаты – вот и все освещение. А у кровати внезапно я увидела медный таз с грязной, кажется, кровавой водой. На блестящем бортике висел обрывок ткани в бурых разводах.
И все-таки зачем я здесь?
Кое-как поднялась, подобрала полы плаща, запахнула его на груди. Предчувствие, притаившееся под сердцем словно холодный червяк, нашептывало о том, что просто так бы этот маг меня сюда не швырнул. Но что же здесь такого, в этой комнате?
– Эй, – тихо позвала я.
Так и не дождавшись ответа, развернулась, босиком прошлепала к двери, стукнула в нее кулаком.
– Выпустите меня! Кто-нибудь!
Ну не оставят же они меня здесь умирать, в самом деле? Даже для магического опыта как-то скучно.
На душе было гадко, так гадко, как только может быть у девушки, которая еще несколько дней назад блистала в свете, при дворе его величества Ратмунда Второго, а теперь – сирота, похищенная, увезенная непонятно куда, да еще и купленная неведомо кем с непонятной целью. Хотелось плакать. И – господи! – как же хотелось, чтобы на голову легла тяжелая ладонь отца, чтобы он погладил меня по волосам и сказал что-нибудь вроде «не плачь, дочка, перемелется». Я невольно всхлипнула. Папа, папа. Как внезапно ты отошел к Господу нашему, как много я не успела тебе сказать. Да и варги с этими балами и с этим богатством – лишь бы только ты еще немножко побыл рядом…
Я стукнула в дверь еще раз. И внезапно услышала за спиной шипение, от которого волосы зашевелились на голове.
Несколько мгновений я стояла замерев. Я просто трусила, отчаянно трусила, боялась обернуться, потому что… кажется, уже тогда знала, что увижу там собственную смерть.
Шипение сменилось клацаньем когтей по камню. Что-то – или кто-то – медленно двигалось ко мне, явно хромая, припадая на ногу.
Я зажмурилась – и все же обернулась. Вопль застыл в горле, и я так и не поняла, как начала медленно, спиной сползать по двери на пол.
Почему я не заметила это сразу же? Или оно пришло сюда откуда-нибудь из потайного хода? Оно не было человеком. Вернее, очертания казались вполне человеческими, мужскими, но вот кожи… не было. По телу гуляла вязкая тьма, перекатывалась волнами, и там, где она немного редела, алели свежие раны, глубокие, рваные. Мне померещилось,