Голос Алины Станиславовны стал заговорщицким:
– Если будет возможность, вам с супругом билетики взять? В свободную-то продажу, наверно, они вряд ли поступят.
– Да я как-то… – Татьяна Сергеевна растерялась. – Не особо поклонница…
– Ну, я тоже не поклонница, но хоть положительные эмоции получить. А он так умеет… не как другие. По-доброму.
Павлик, безуспешно попытавшись покачаться на качелях, прибежал обратно, сам достал из пакета с час назад со слезами вытребованный батончик «Нестле», сорвал блестящую обертку, бросил ее на асфальт. Татьяна Сергеевна подняла.
– Вы с дачей-то как? – Теперь голос председательницы стал сочувствующим. – Что решили? Картошку-то сажать будете?
– Ох, не знаю…
– А что так?.. Все равно ведь надо. Как зимой-то?
Татьяна Сергеевна, начиная тяготиться разговором, взглянула на чистое, до прозрачности голубое небо; все же призналась:
– Слишком тяжело все это видеть, Алина Станиславовна. Были с мужем в начале апреля, как снег сошел… Гора углей посреди участка.
– М-да-а, горе-горе… У меня знакомые на пилораме есть. Может, договориться насчет материала? Они лишнего не возьмут…
– Да у нас тоже есть человек, – перебила Татьяна Сергеевна. – Только каково оно – заново строиться…
Доев батончик, видимо, истомившись до крайности, внук потянул ее домой. Татьяна Сергеевна с радостью ему поддалась. Для приличия поблагодарила председательницу за участие. Та кивнула, резко достала список из папки, что-то увидела в нем и ринулась к соседнему подъезду.
Обедали чуть теплым борщом, поджаркой с гречкой, соленой – любимой внуком – капустой.
Павлик хлебнул борща и отодвинул тарелку. Татьяне Сергеевне пришлось подать мясо.
– Кто мясо глотает, тот умирает! – сообщил внук, наколов на вилку кусок поджарки.
– Почему это?
– Потому. – И, сунув кусок в рот, стал жевать. – Нам Зоя Борисовна так сказала.
– Глупости какие-то.
– Да-а! Кто мясо глотает, тот умирает!
– Почему умирает-то?!
Она понимала, что спорить с четырехлетним ребенком глупо, бесполезно, но копившееся с утра раздражение искало выхода и вот, кажется, нашло. Татьяна Сергеевна уже кипела, представляла, как выскажет воспитательнице, этой Зое Борисовне, по поводу идиотского «кто мясо глотает…». В самом деле – что за дикость? Они так там приучают, что ли, детей мясо не есть?..
– Кто мясо глотает, тот умирает, – как назло, не унимался Павлик.
– Перестань ты, ешь давай!
– Надо мясо жевать, а не глотать. А кто глотает – тот умирает!
– У-у, – поняла наконец Татьяна Сергеевна. – Да, правильно. Правильно вам говорят… – И почувствовала неловкость, даже стыд, будто уже отчитала воспитательницу ни за что.
И чтобы подавить это чувство, она повелительно, слегка грубовато произнесла:
– Жуй хорошенько, не отвлекайся!
Заскреб