Но все изменилось, когда я увидела, кто присоединился к нашей группе в новом учебном году – то были симпатичные, но вызывающие смущение старшие мальчики. Моя уверенность в таланте пловчихи моментально улетучилась из-за страха перед тем, что эти ребята увидят меня в купальнике, будут оценивать размер моих бедер и белизну ног; что они увидят близко мои глаза в оправе очков и мое лицо с прыщами на подбородке. Я словно застыла внутри и весь первый день занятий в бассейне просидела на лавке, сделав вид, что забыла купальник. А все остальные занятия я старалась первой зайти в воду и последней из нее выйти, чтобы меня никто не видел. Я пряталась. С того дня я пряталась постоянно.
В следующие несколько лет одна из самых мощных волн разрушения, с которыми мы обе сталкивались снова и снова, накатывала на нас в результате казалось бы безобидного действия – приглашения пойти поплавать. Нас никогда никто не оскорблял и не запугивал, но каждый раз, когда появлялась возможность пойти в бассейн, на пляж, в джакузи или на озеро, мы давали волю внутренним оскорблениям и издевались сами над собой. Вместо того чтобы назвать настоящую причину того, почему мы не идем в бассейн, мы выдавали целую тираду наскоро придуманных отговорок, мысленно планируя при этом меры, для того чтобы в следующий раз все же «пройти квалификацию». Мы сообщали что-то вроде: «У меня сегодня слишком много дел, но в следующий раз обязательно меня позовите!» или «Я сегодня плохо себя чувствую, но вы хорошенько повеселитесь там без меня!», а мозг в то же время вещал: «Ну все, больше никаких углеводов, и приготовься к серьезным тренировкам на беговой дорожке, ведь, если кто-нибудь увидит тебя в купальнике такой, это будет так унизительно!»
Главная проблема такой реакции в том, что, даже когда мы прятались, чтобы защититься от позора и побороть смущение, которые, по нашему мнению, морально раздавят нас, и даже если в какой-то мере исправляли свои предполагаемые недостатки посредством диет, усиленных занятий спортом, удаления