Каникулы в аду. Романов Ник Одинсон

что я предал тебя. От тяжести этих мыслей по щеке покатилась слеза. А вслух я произнес твердым и решительным голосом, голосом человека, которому есть, за что биться: «Я вернусь, через что бы ни пришлось мне пройти, какие трудности ни пришлось бы преодолеть, знайте, я вернусь. Только теперь я буду сильнее и крепче, чем прежде!» Эти слова были обещанием, обещанием не сдаваться, всегда идти до конца, отсекая все протесты, не теряя надежду и веры в свои силы. Это были слова не мальчика, случайно попавшего сюда, но мужчины, который выбрал свою цель, ради нее он сметет все на своем пути, покорит горы, освятит подземелья, уничтожит самое худшее зло только потому, что дал себе слово сделать это.

      С этой речью я повернулся и направился в сторону лежбища. Твердо уверенный в своих силах, но мне нужно было поспать. Накрывшись и сомкнув глаза, практически моментально я уснул. Сегодня мой сон будет крепок, ничто не побеспокоит его.

      – За что мне все это? – тихим эхом доползло до моих ушей что-то из глубины подземелья, я знал, что там была Катя. По другую сторону пещеры, практически не находясь в ней, рыдала девушка, оплакивая свою любовь. Она никак не могла смириться с тем, что потеряла ее. Но луч надежды в разбитом сердце не угасал. Я думаю, что у нее, где-то в закоулках своей души, еще есть вера, что она сможет увидеть любимого. Сейчас я понимал ее, как никто другой. Но пока она просто спрашивает у судьбы, за что ей нужны эти страдания.

      Глава 4: Психология чудовища

      Утро наступило неожиданно, привыкший видеть сны каждую ночь, я даже не заметил, как новый день настал, поэтому проснулся чуть позже остальных. Когда я открыл глаза, они уже ели. Меня сразу пригласили разделить пиршество. Приняв позу лотоса, я скинул с себя одеяло и посмотрел на костер. Точнее на то, что жарилось на его огне. Это была исполинских размеров крыса. Мяса в ней было немного, да и сам ее вид вызывал некоторое отвращение. Смущенным взглядом я посмотрел на товарищей. Они с наслаждением вкушали мясо этого животного, пытались есть так, чтоб не обронить ни кусочка. Словно это было не канализационное животное, а фазан со взбитыми сливками, приготовленный в духовке. Немного оторвавшись от трапезы, они посмотрели на меня, после чего девушка сказала: «Угощайся, я полночи охотилась за ними». И с довольным видом продолжила пировать. Мне очень хотелось вежливо отказаться от щедрого предложения ее величества, но желудок говорил обратное. И как я так долго мог не хотеть есть? Видимо, смена обстановки и потеря памяти немного сбили мой режим. Кушать действительно хотелось. Поняв, что отказываться нельзя, как бы я этого ни желал, аккуратным движением я взял стрелу, на которой готовилась дичь. Впервые еда вызывала у меня такое отвращение. Мне не хотелось больше смотреть на эту крысу, поэтому я закрыл глаза и решительным движением начал откусывать кусок за куском, жадно проглатывая их. Вскоре мясо кончилось,