Даже для Боулса сообщение было излишне лаконичным. Но Хэмиш поспешил напомнить Ратлиджу, что Боулс мстителен и часто откровенно бесчеловечен. Ратлидж попросил сержанта еще раз прочесть записку, желая убедиться, что он все понял правильно, а потом сказал:
– А вы, пожалуйста, поручите кому-нибудь выяснить, не проходит ли Элинор Грей обучение в клинике при какой-нибудь медицинской школе. Скорее всего, она выбрала клинику в Лондоне, но может оказаться и в другом месте. Мне сообщили, что она очень хотела стать врачом. Если она где-то учится, нам важно ее разыскать.
Сержант прилежно записал его слова и обещал сразу же поручить кому-нибудь розыски. Ратлидж понимал, он только что испортил выходные нескольким несчастным констеблям, которые за какие-нибудь мелкие провинности угодили к сержанту в черный список. Но они, скорее всего, будут проводить расспросы усердно, хотя бы только ради того, чтобы их фамилии вычеркнули из черного списка.
Ратлидж поблагодарил сержанта и повесил трубку. Еще некоторое время он сидел в крошечной душной комнатке, превращенной в телефонную будку.
«Передайте Ратлиджу, чтобы оставался на месте…»
Неужели Боулс собрался снова послать его к леди Мод, потому что шотландская полиция обнаружила нечто новое и ему нужно вести следствие с английской стороны границы? Или в деле появились дополнительные обстоятельства? Но если так, Боулсу следовало объясниться подробнее. Почему он не передал, когда Ратлидж обязан представить рапорт и чего именно от него ждут?
Возможно, Боулс в силу своей всегдашней недоверчивости решил, что Ратлиджу не удастся встретиться с леди Мод, и он приказывает ему не возвращаться до тех пор, пока не удастся побеседовать с ней. Ратлидж взял с собой всего лишь небольшой саквояж с вещами, если он задержится здесь еще на несколько дней, ему понадобятся свежие рубашки, туфли и еще один костюм.
«А вдруг он тебя уволил? – спросил Хэмиш. – Тогда он просто дает тебе поболтаться в неизвестности, пока лично не объявит новость…» Ратлидж приказал голосу из подсознания замолчать.
Что же ему делать?
Следующие два дня он волен был провести в Линкольне или в Йорке. До войны он бы очень обрадовался такой возможности – в этих краях у него жили друзья, к которым он всегда мог заехать в гости и встретить радушный прием… Теперь двое друзей погибли, а третий ослеп, он лежит в больнице и пытается освоить новую профессию, а жена ждет, когда же он вернется домой. Придется остановиться в отеле…
Неизвестно еще, какой номер ему дадут. Кроме того, он обречен на общество Хэмиша, свои мысли… Ратлидж не очень радовался такой перспективе. Он предпочел бы сразу же вернуться в Лондон и расследовать очередное дело, которое не давало бы ему расслабиться, не давало бы вспомнить о том, что у него вообще есть прошлое, кроме последней недели или даже позавчерашнего дня.
Два дня…
В нем снова шевельнулось чувство вины. Он должен навестить