И слушать.
Серединка обладала весьма приятным климатом практически на всей площади единственного огромного материка. Небольшой наклон орбиты к плоскости эклиптики и расстояние до местной звезды класса G12, такой же, как и земное Солнце, предопределили вечную мягкую весну для весьма буйной растительности. Причиной невиданного размаха крон и высоты стволов и стеблей на планете была меньшая, чем на Земле, гравитация, отчего вся флора весьма благодарно цвела и колосилась.
Наступающее утро было самым обыкновенным. В ста с небольшим километрах от лагеря возвышалась скала. Издали похожая на стол, она вся была испещрена навесами и карнизами. А многочисленные трещины заставляли радостно забиться сердце любого, кто был не понаслышке знаком с экстремальным туризмом.
Тем не менее, любое восхождение всегда таило сюрпризы, так было и на этот раз. Уступ, сначала показавшийся прочным, вдруг предательски хрустнул, зашатался, и человек рефлекторно прижался всем телом к скале. А потом аккуратно перенес вес тела на другую руку и сдавленно хмыкнул. Именно этого звука и не хватило для фатального аккорда – опора выскочила из-под руки и фигурка скалолаза, еле различимая в хмари отступающей ночи, повисла в воздухе.
Скалолаза звали Егор. Невысокого роста, но плотный, коренастый, всем своим видом он производил впечатление человека взрослого, опытного и основательного. Лоб у самой переносицы украшала волевая вертикальная морщина, которую физиономисты испокон веков называют «печать удачи», а русые волосы были подстрижены под решительный «ежик».
Однако внешность и внутреннее содержание зачастую жили в противоречии друг с другом. Егор любил хорошо поесть, но чаще питался бутербродами, зарабатывал неплохие деньги, но совершенно бестолково их тратил. Вернее, даже не тратил, а щедро разбрасывал. С детства он писал неплохие стихи и даже несколько раз публиковался в «Земном поэтическом альманахе», но при этом среди знакомых слыл молчуном, из которого слова надо было вытягивать пневматическими клещами. Но при всей своей противоречивости Егор был хорошим другом, и хотя многие вполне справедливо считали его нелюдимым и закрытым человеком, душа у него была добрая и участливая.
Хотя на первый взгляд он все же походил на тех людей, которые думают только о себе. Именно эта черта порой толкала Егора на весьма опасные авантюры, которые обычно заканчивались крахом, зачастую затрагивая и близких людей. Но в итоге они редко чему его учили. Словом, сплошь противоречия, неудачная борьба с которыми никак не давала ему полностью повзрослеть. Он поэтому и профессию выбрал как продолжение собственного характера, даже будучи взрослым не сумев утолить мальчишескую страсть к приключениям.
Откуда-то снизу послышался сдавленный крик. Буквально через секунду в воздухе мелькнула тень, и рядом с висевшим на одной руке скалолазом показался другой человек. Суетливо перебирая в воздухе