– Демарест предложил папе снять фильм для туристов, – наконец произнесла она, вспомнив первую, неудавшуюся уловку Брэда. – В Келроссе у нас сувенирный магазин. Демарест вызвался разрекламировать наш городок на американском рынке.
– Все равно что-то не сходится, – не сдавался Монтойя.
Иона насторожилась.
– Чувствую, без женщины не обошлось.
Он побарабанил пальцем по рулю, создавая атмосферу невыносимого напряжения.
– А ваша мать? Какую роль она сыграла в этой истории?
Неожиданный вопрос застал Иону врасплох.
– Никакую. Мама сбежала от нас, когда я была маленькой. С тех пор мы с папой ее не видели.
– Сочувствую.
Почему-то реакция Монтойи причинила еще больше боли.
– Не надо меня жалеть. Я ее почти не помню, – соврала Иона. И зачем, спрашивается, разоткровенничалась?
Отодвинувшись подальше от Монтойи, Иона уставилась на звезды, усыпавшие темное небо над скалами, потом закрыла глаза, пытаясь отогнать непрошеный образ матери – такой красивой, беззаботной и равнодушной.
Прекрати, у тебя и без того проблем хватает.
От усталости глаза слипались. Иона быстро заморгала. Не хватало еще заснуть. Спать в присутствии другого человека – высшее проявление доверия, а Иона еще с детства надежно усвоила: доверять нельзя никому. И отношения с Брэдом это только подтвердили.
Кажется, Монтойя решил оставить ее в покое – не стал донимать ни проявлениями сочувствия, ни каверзными вопросами. К собственному неудовольствию, Иона была ему за это искренне благодарна. Прислонившись щекой к мягкой коже и слушая успокаивающий шум двигателя, Иона и сама не заметила, как крепко заснула.
Зейн осторожно затормозил возле маленького коттеджа и обернулся на спящую пассажирку.
Он отстегнул ремень безопасности и снял его с плеча Ионы. От нее пахло каким-то цветочным мылом и еще чем-то неудержимо манящим.
Спящая, она была так безмятежна, что напоминала маленького ребенка. У Зейна защемило сердце, и все неуместные мысли мигом исчезли. Девочка, брошенная матерью. Зейн сочувствовал Ионе от всей души.
Что бы с ним стало, если бы Мария от него отказалась? А ведь причин было более чем достаточно. Зейн тряхнул головой, отгоняя эту мысль.
Зейн даже не знал, совершеннолетняя Иона или нет. И есть ли в ее рассказе хоть слово правды. А главное, что ее связывает с Демарестом? Насчет фильма она точно соврала.
Зейн достал из бардачка ключ и запустил пальцы в волосы. Он вдруг понял, как рад, что Иона здесь, под его защитой, а не в каком-то сомнительном мотеле.
Обогнув машину, приблизился к пассажирской двери. Иона уютно свернулась на сиденье. Надо бы разбудить ее, пусть сама дойдет до коттеджа. Но Иона спала так крепко,