– А если нет?
– Ты вернешься.
– Похоже, ты очень в этом уверен.
– Да.
Бет задумалась.
– И ты считаешь, что мне надо согласиться с предполагаемым…
– С очевидным, – поправил Рафаэль. – Чем скорее, тем лучше.
– Не я затеяла всю эту неразбериху.
– И не твои родители с братом.
– Они не мои… – вспыхнула Бет. Я не поверю, пока Цезарь не придумает что-то еще более убедительное.
– Разве анализа ДНК недостаточно?
– Мне – нет.
– А что тебя убедит?
– Не знаю, – вздохнула Бет.
– Возможно, могила и надгробный камень с именем двухлетней Элизабет Лоуренс?
Побледнев как полотно, Бет взглянула на отрешенное лицо Рафаэля.
– Хочешь сказать, что такая могила существует? – Ее ладони стали липкими от одной мысли о маленьком холмике на кладбище. – У тебя есть доказательства, что настоящая Элизабет умерла?
– Пока нет, – неохотно признался Рафаэль. – Но если они есть в принципе, я их найду.
Бет изумленно уставилась на него.
– Значит, ты едешь в Англию не только как мой телохранитель? – наконец спросила она, заранее угадывая ответ.
– А ты как думала? – усмехнулся он.
Признаться, в глубине души Бет и сама знала, что Цезарь не прекратит расследование обстоятельств похищения сестры и постарается извлечь максимум из пребывания своего доверенного телохранителя в Англии, чтобы узнать, как именно и зачем маленькую Габриэлу переправили туда из Аргентины под именем Элизабет Лоуренс.
– Очень многие люди, имей они возможность выбирать, предпочли бы родиться не в своей семье, – заметил Рафаэль, глядя, как выражения – все более или менее негодующие – сменяют друг друга на лице Бет.
– Ты о себе сейчас говоришь?
– Нет. – На лице Рафаэля заиграли желваки.
Его семья и причины растянувшейся на много лет ссоры с отцом были не той темой, которую ему хотелось обсуждать. По тем же причинам он ограничивал свои отношения с женщинами сексом, воздерживаясь от эмоциональных привязанностей. Правда, Бет пыталась намеренно перейти эту границу каждый раз, когда они оставались вдвоем.
– Если ты найдешь… могилу, скажешь мне или сразу доложишь Цезарю? – с вызовом спросила она.
Он поджал губы:
– Я работаю на Цезаря…
– Пожалуйста, Рафаэль, – тихо попросила Бет.
Он помрачнел, признаваясь себе, что не может оставаться равнодушным к ее умоляющему тону.
– Давай подождем и посмотрим, как все сложится.
– Не говори со мной как с ребенком!
– Тогда перестань вести себя как маленькая.
На деле Рафаэль даже злился на себя за то, что не может относиться к ней как к маленькой, несмотря на десять лет разницы в возрасте. Да, ее мысли и высказывания отдавали подростковым максимализмом, но очертания тела и созданные для поцелуев губы были стопроцентно женскими. И заставляли его реагировать по-мужски.
– Уйди,