– Нет, я ожидаю, что ко мне присоединитесь вы, – со вздохом пояснил герцог.
Элли распахнула глаза:
– Я?
Джастин чуть не рассмеялся при виде ее ошеломления. Вполне естественная реакция, учитывая, что это их самый долгий разговор за все время.
К своему удивлению, он обнаружил, что ее неискушенность его забавляет, обычно его очень редко что-то забавляло.
Его детство прошло в загородном поместье, после чего в десятилетнем возрасте его отправили в школу. Окончив ее, он почти не виделся с родителями, а во время редких встреч чувствовал себя исключенным из той глубокой любви, что они питали друг к другу. Причем до такой степени, что это повлияло на его собственное отношение к браку. Он признавал, что должен жениться, дабы произвести на свет наследника герцогства, но его собственное одинокое взросление приводило к мысли, что брак должен состояться по расчету. Такой союз не вытолкнет детей из семьи, как в свое время вытолкнули его.
За три года герцогства он ни в чем не знал отказа, и, естественно, ни от одной женщины, к которой выказывал хоть малейший интерес, не говоря уже о тех, к кому такового не выказывал, например, чужих жен или дочерей одержимых браком мамаш.
Будучи компаньонкой бабушки, Элеонора Розвуд, разумеется, к ним не относилась. Их призрачное родство никогда бы не позволило им стать на одну ступень в обществе. И одновременно именно данное обстоятельство не позволяло рассматривать ее потенциальной любовницей. Печально, но факт.
– Ваша светлость?
Джастин нахмурился, раздраженный настойчивым употреблением его титула.
– Мне кажется, мы установили, что являемся своего рода кузенами, а значит, должны обращаться друг к другу «кузина Элеонора» и «кузен Джастин».
Элли в ужасе распахнула глаза, едва подумав о подобной фамильярности с таким распутным красавцем. Джастин Сен-Джаст, двенадцатый герцог Ройстон всегда держался весьма напыщенно и надменно, смотрел на всех и вся свысока, Элли никогда не рассматривала его как кузена, не говоря уже о том, чтобы так его называть.
– Полагаю, вы, возможно, и говорили что-то в этом роде, ваша светлость, – упрямо твердила она.
Он выгнул светлую бровь, в его глазах внезапно блеснуло веселье.
– Но вы не согласны?
– Нет, ваша светлость.
Он посмотрел на нее с внезапным разочарованием.
– Думаю, мы должны обсудить эту тему, когда я вернусь от бабушки.
Элли напряглась:
– Я… да, наверное.
Джастин нахмурился.
– То есть вы опять не согласны?
Элли считала подобный разговор пустой тратой времени. Какой смысл спорить о том, как называть друг друга? Да им такая возможность еще год не представится, учитывая, что за прошлый они поговорили в общей сложности едва ли пару минут!
– Уже очень поздно, ваша светлость, и вдовствующей герцогине наверняка не терпится с вами поговорить, – мягко, но настойчиво напомнила она.
– Разумеется. –