Мы рассматривали высокую главную башню с крыши кафе, где ели мороженое. Гигантская кухня видна с террасы соседней библиотеки. Сотни служащих брахманов ежедневно готовят маха прасад, который предлагают трем главным богам пять раз в день, а вечером раздают в глиняных горшочках верующим. И мы ходили попробовать знаменитый прасад. Его едят бесплатно десять тысяч паломников и служек каждый день, принимая в дар благословенную еду.
Марихуану в Ориссе никто никогда не запрещал. Дорогу к ближайшей лавочке бханга (напиток на марихуане с эффектом легкого опьянения) можно спросить у полицейского.
Утром, задумав искупаться и позагорать без надоевших пенджаби, мы купили арбуз и поехали вдоль побережья. Проехали десять километров. Выбрав безлюдное место, спрятали скутер в кустах и отправились на пляж. Справа и слева, насколько хватало зрения, не было ни души. Хвойный кустарник, дюны и волны, набегающие на песок. Только мы разделись до трусов, на горизонте, где волны и пляж сливались воедино, показались черные точки. С невероятной скоростью они стали приближаться.
– Рыбаки. Вот не повезло! Они тянут сети в нашу сторону, – огорчилась Уджашвари и не ошиблась. Едва мы успели одеться, как рыбаки оказались рядом. Мужики потеряли интерес к рыбалке. Вытащив на сушу сети, оказавшиеся пустыми, пятнадцать человек дружно сели отдыхать напротив нас. Худые темнокожие мужчины в клетчатых юбках закурили сигареты-самокрутки из эвкалиптового листа – биди. Внутри щепотка табака, сверху лист перевязывают ниткой. В любом ларьке стоят копейки. Биди – сигареты пролетариата.
Рыбаки разглядывали нас в упор, как зрители в театре неумелых актеров, – кусок арбуза не лез мне в рот. Тип в первом ряду похотливо косил глазом на пышные формы Уджашвари. Надежда, что рыбаки исчезнут так же быстро, как и появились, скончалась через десять минут. Пришлось собраться и уехать не искупавшись.
На другой день мы добрались до Конарака в храм-музей Солнца из списка мирового наследия ЮНЕСКО. Тридцать два километра мы проехали без проблем, но перед селением скутер вдруг заглох. Обливаясь потом, мы по очереди катили скутер до мастерской, о которой нам любезно сообщили местные поселяне, появившиеся из глинобитных, крытых соломой халуп. Я пригорюнилась, но в гараже-мастерской, состоящей лишь из стены и покрытой переплетенными пальмовыми листьями крыши, скутер починили в два счета. Один парнишка крепко держал скутер руками, сидя на голой земле, другой прицелился, стукнул кувалдой в одно, только ему известное место механизма, и – о чудо! – мотор заработал. Что значит мастер против женщины с тяжелой технической кармой.
– Ну