Проект 2012. Дэн Юлин

принять такое сложное решение. А город? Город он на самом деле любил. Любил его дождь, грязь, и даже жирную копоть заводских труб… А как иначе? Даже зная о существовании иной, пусть и совсем другой жизни, Вадим оставался до мозга костей заключённым. И не только потому, что город являлся местом, где вырос он, его отец, и, насколько он знал, все поколения Костровых. Он просто боялся… За двести лет существования крепости на свет появилось восемь поколений людей, никогда не покидавших резервации. Не знающих понятия «свобода», и не мыслящих себя «вне городских стен». Именно поэтому Вадим не видел особых причин считать горожан врагами. Точнее – не всех горожан, а ещё точнее, только тех, кто не находился у власти. Но в принципе, если разобраться, редко когда простой российский обыватель испытывал к власти симпатию.

      Мимо проехал ещё один автомобиль: окутанный клубами пыли рубленый прямоугольник.

      Интересно, – возникла у Кострова-старшего мысль. – Как выглядели машины раньше, когда люди могли свободно передвигаться по земле?

      Массивный подбородок выдвинулся вперёд.

      Так же. – Возник ответ. – Оборудование, где собирали эти самые автомобили, существенных изменений не претерпело.

      Грустно.

      Скользнув по изъеденному ржавчиной кузову взглядом, мужчина не спеша отвернулся. Со стороны могло показаться, Вадим просто прогуливается, и ему ни до чего нет дела, но на самом деле Димкин отец пришёл на назначенную встречу и замечал всё происходящее на площади. И пускай профессиональным шпионом он так и не стал, кое-какие навыки приобрёл.

      Два автомобиля за пять минут до назначенного срока. Подозрительно…

      Возможно, но внешне мысль никак на Кострове-старшем не отразилась. Он только достал ещё одну сигарету и снова закурил. По-прежнему спокойно и с виду абсолютно рассеянно. Так же не спеша убрал пачку и зажигалку, посмотрел по сторонам, словно решая, ждать воображаемого друга или подругу – а именно такой имидж он себе выбрал – ещё, или уже хватит, демонстративно посмотрел на часы, и решительно, но так же медленно, двинулся дальше.

      До встречи оставалось три минуты.

      В том, что мимо за это время проехали два автомобиля, а на лавочке между клумбами, разбитыми вокруг памятника, развалился парень, Вадим не видел ничего страшного. Странного – да, но не страшного. Такие меры предосторожности могли означать одно: его предложение приняли, и человек из правительства достал нужную информацию. И это не слежка, а элементарная подстраховка. Потому как есть чего бояться, и не руководителя доморощенного подполья (мало чем отличающегося от бандитской шайки), пускай и решившегося на отчаянный шаг, а службы внутренней безопасности.

      Грустно.

      Розовый цвет асфальта напоминал кровь. Первую, когда впервые порезал палец. Вторую, когда упал с забора и разодрал гвоздём руку, и… из огнестрельной раны, когда ранили жену.

      Вику…

      Костров-старший затянулся сильнее. Обжигая горло. Пытаясь отвлечься. И не смог. Перед глазами, как