Лейтенант Мозырец заботливо натянул между соснами веревочку для сушки белья, а будущий Робинзон, он же совладелец шалаша, ползая на карачках, очистил помещение от сосновых шишек и расстелил в темноватых покоях рая два матраца, прихваченных из казенного дома. Постельное белье Мозырец пообещал добыть из неведомого источника и доставить не позднее двадцати ноль-ноль, то есть задолго до отбоя.
Продукты питания, посуду и туалетные принадлежности развесили на ветках березы, подальше от завистливых зверюшек и пронырливых муравьев.
Расправившись с вещевыми мешками, протерев ножи и утерев пот со лба, бригада строителей расселась на полянке на краткий перекур. Никто из них не курил, но перекур по этой причине никто и не отменял. Нанюхавшиеся диметилфталата, комары с опасением смотрели на отдыхающую четверку.
Пользуясь свободной минутой, командир оговорил с кандидатом в отшельники условные сигналы, с использованием которых в случае крайней необходимости его будут выкорчевывать из убежища.
Закончив обустройство жилища, которому присвоили кодовое наименование «Хутор Рай», «Три эМ-Ге» направились в Миоры, на чем настаивал внук Ге, преисполненный благодарности товарищам за участие и помощь.
Из бедного миорского магазина коллеги вынесли все, что смогли, вернее, все, что там было в наличии. Намечался праздничный ужин на базе и проводы молодоженов на «хутор». Уже повернули в сторону базы, как вдруг Ге хлопнул себя по лбу, круто развернулся и помчался в сторону скромной хибарки аптеки.
В аптеке потомок великого портретиста долго мямлил что-то старушке-провизору, пытаясь энергичными жестами объяснить то, что никак не лезло с языка. Старушка не зря прожила на свете свои семь десятков с хвостиком, поэтому, ни слова не говоря, завернула что-то под прилавком и сунула пакетик в руки офицера, зардевшегося девичьим румянцем. Расплата была копеечной, и взбодренный Коля Ге выскочил на деревянное крылечко аптеки с чувством неимоверного облегчения.
Три «эМ» поджидали его неподалеку, под кирпичной стеной бездействующего костела. Милорадович совсем не по-дворянски отковыривал корочку от общественной круглой буханки. Командир группы Мозырец заносил в записную книжку итоги посещения магазина. Хладнокровный, как питон, Могильный внимательно считал ворон на березке, которая проросла на карнизе колокольни старого костела.
Фрагмент 3
Ужин в домике команды диверсантов был организован по высшему разряду без скидки на «фронтовую» обстановку. Молодая жена Ге, кстати, с уважением сменившая девичью фамилию, быстро освоилась с чадящей плитой и незатейливой посудой. Привезенное вино быстро выпили. Да что такое семьсот пятьдесят граммов на пять человек! И пирожки подчистили, и ветчинку, и купленные в миорском сельмаге развесные маринованные огурчики.
Милорадович порадовал высокой поэзией, продекламировав Бодлера и Павла Васильева. Суровый Могильный исполнил на двуручной пиле «Соловья»