Потом пришла долгожданная гроза. Она смыла следы ночного убийства, дала новую силу траве и деревьям. Но не пощадила вожака. Он лежал под дождевыми струями, неподвижный и холодный, сраженный молнией прямо под засохшей акацией.
Львы, сами постоянно творящие смерть, боязливо уходили прочь. Молодые львы еще ни в чем не были до конца уверены и на всякий случай привычно держались от львиц на расстоянии.
Она ждала неделю. Так надолго отсутствие командира никогда не затягивалось. Телефон на столике в прихожей звонил по всяким пустякам. Но нужного звонка не было. Наконец, она решилась. Бездействие стало невыносимым. Она набрала номер, и каждый гудок на другом конце провода убивал в ней надежду. После пятого гудка трубку сняли, и доброжелательный и участливый голос рассказал ей, как все произошло. И даже подсказал, как ей к нему пройти.
Она поймала частника и, не договариваясь об оплате, поехала туда, куда ей сказали по телефону. Венки, которых было множество, уже успели привять. Тем более, что вчера прошла гроза. Черные ленты слиплись и завернулись так, что надписи читались с трудом. На одной она разобрала «… авиаотряда …», на другой – «…му командиру и другу. От экипажа Ил-…».
Она не плакала. Она просто не могла плакать. Это была такая несправедливость, такая несправедливость! То, что он не погиб в катастрофе или не был затравлен долгой болезнью, могло служить лишь слабым утешением.
Практикум по теории относительности
Сегодня вечером возвратились домой жена и старшая дочь, похваляясь, что на Тверской, в баре с непроизносимым названием, отведали суши. Такой восторг! Не представляю, как только я посмел прожить столько лет и не попробовать суши? Теперь в глазах ближайших родственников я – унтерменш, недочеловек, ущербная личность.
Посетовав на несправедливость судьбы, я вспомнил один случай, который произошел со мной много лет назад и в рыбно-экзотическом смысле уже может считаться образцово-поучительным.
Наша диверсионная группа состояла из пяти человек. У каждого свои обязанности, у каждого свой сухой паек. Спим под кустом, палатки у нас нет, костер разводить не имеем права. И вообще, никоим образом не должны себя обнаруживать. Это условия учений. Лес вокруг во все стороны – березы и сосны. Ближайшая деревня от нас километрах в десяти.
На третий день съели мы свой сухой паек до последней крошки. Какие бы проблемы у нас ни возникли, не имеем права выходить на связь раньше условленного времени. Вот так и сидим, несытые и надутые от голода. Так разобиделись на начальство, что даже