– Не-не, только не разворачивайся – задеть можешь! – испугался Мамс.
– Один за всех, и все наперехлёст! – выкрикнул Кир. – Ну! Все вместе!
– Хлёст… – вяло поддержали друзья.
***
Трактир располагался на окраине поселения, так сказать, замыкал круг однотипных домов. Издали казалось, будто посёлок весь вымер: между изб не шевелился даже воздух. И только из трактира звучала музыка, громкие разговоры, стук деревянных кружек и песни пьяных мужиков. Они точно были пьяными, ибо настоящие мужики поют либо выпивши, либо если они барды, либо по обеим причинам сразу. Правда, на поселение вольных бардов деревня не походила.
Эффект проведённого Ритуала начал слабеть, едва троица приблизилась к дверям трактира.
Казион рассчитывал, что у Кира есть план.
Кир, в свою очередь, думал, будто Мамс, вечно свой в доску, снимет гнетущую атмосферу знакомства с местными.
Мамс же надеялся, что эти двое не выкинут какую-нибудь глупость.
Перед входом бросили жребий, кому идти первым. Досталось Киру: ему редко везло в азартных играх. Он вздохнул, сжал плотнее кулаки и толкнул дверь трактира. Медленной походкой, сохраняя достоинство, прошёл мимо столиков. Семь или восемь посетителей сонно осмотрели его внешность. Мамс и Казион мышами плелись сзади.
– Откуда вы, ребят? – спросил хозяин, протирая сальную тарелку грязным полотенцем.
– Не местные мы, – тут же выпалил Мамс. – Есть комната на ночь? Ужин туда!
– Мы злоборцы, известные всему свету, – начал как по писаному Кир, и Мамс закатил глаза от ужаса. – Слава о подвигах шагает впереди нас, враги трепещут при упоминании имён наших, а барды слагают в нашу честь э-э-эпитафии, эпиграммы – не силён я в поэзии, но что-то там они сидят и дружно слагают. Много чего уж слажали…
Трактирщик замер. Один из посетителей на скамье неподалёку покрутил пальцем у виска. Послышались смешки. Дородный мужичище в широких штанах и рваной рубахе тяжёлой походкой подошёл к Киру и опустил на его плечо огромную руку, кулак которой по размерам превосходил голову «странствующего рыцаря».
– Значит так: сейчас слушай меня, парень, – начал громила. – Здесь живут лесорубы. Здесь не собор, где юродивым рады. Хочешь выпить – плати и пей, а потом вали!
– Хорошо, друг, выпьем и уйдём, – ответил за приятеля Мамс.
– Но я не юродивый. Мы спасаем мир от зла. Только скажите, и мы искореним зло и ничего не возьмём за хлопоты. Кроме еды, конечно.
– Избавь меня от себя! Сейчас же! – заорал мужичище.
– Вы не так поняли. – Шустрый Кир вскочил. – Я – странствующий рыцарь, благородный и справедливый. Моё рождение было предсказано, и спустя несколько месяцев я родился…
– Г-р-р-р, – раздалось изо рта собеседника.
– К чему ворошить прошлое! – Кир подбежал к белому, как мука на мельнице, Мамсу. – Вот наёмник с северных островов. Ему незнаком страх, кровь кипит, а мускулы играют в теле.
Мамс втянул живот, выдохнув весь воздух, выпятил грудь