– Я хочу начать новую жизнь. У меня и так проблем выше головы. На мне Олька, а та сейчас вот уже который день в депрессии, не знаю, что с ней делать.
Пугаясь своей оголённой беспомощности, сетуя:
– Всё на мне. Всё на мне. Как будто я «железная»… Тяжело вздохнув, срываясь:
– И не жди у подъезда, не делай свои подкаты. Я до чёртиков устала от всего от всех и от тебя!.. Мне хватило того, что в Раненбурге все бабки из моего подъезда говорили только о нас и смеялись над нами… – зло, – чтобы ещё и здесь устраивать бесплатное зрелище тёткам, которым дома нечем заняться… – ёрничая, – как же!
Ища поддержки со стороны:
– Щас!.. Разбежалась. Прямо вот бегу и падаю…
Кажется, что всё внимание было приковано к ней. Сотрудницы, сопереживая, в поддержку держали за неё кулачки, безотрывно пожирая глазами.
Оценив своё превосходство, Олеся тут же поспешила оборвать разговор:
– Всё! Чао! Я больше тебя не люблю. Не звони!.. Выключив телефон, посмотрела на девушку за стойкой, та тут же ей предложила горячий кофе. Другая девушка шмыгнула за пирожным, вернувшись из-за солидарности произнесла:
– Все мужики сволочи!..
Олеся, уминая пирожное, запивая горячим кофе, с набежавшей слезой пролепетала:
– Козлы! Только и умеют бить копытами: «Я!..» На большее фантазии не хватает!.. – вытирая скупую слезу, – ничего без нас не могут.
Вот на этой фразе кажется девушки вмиг стали сплочённым коллективом, каждая стала делиться наболевшем, накипевшим. Олеся влилась в этот маленький коллектив, как-то вдруг спонтанно, а это уже начало жизни в мегаполисе…
…Таня, пока не спешила вливаться не в какие русла каких-либо коллективов. Она прибывала в мятежном сне. Ворочаясь, досматривала сон, что снился какой день подряд…
…Жаркий летний день, она стоит за квасом…
…Мило улыбающийся мужчина подаёт стакан кваса, и так заискивающе говорит, что он продюсер кино, и что здесь сейчас идёт съёмка фильма. Она, расплываясь в улыбке подаёт мелочь, тот кладёт в банку с такой же мелочью, рявкает:
– Следующий! – сплёвывая в сторону, – бурча, – ходят здесь всякие с мелочью, и все норовят нахаляву роли получить.
Заглядывая в банку с мелочью, цедя сквозь зубы с сарказмом:
– А её вон, всего-то, «кот наплакал»… – зло, – что на это можно снять?
Таня, поникшая выходит из очереди девушек. Те слетаются к нему, как мотыльки на фонарный столб, отталкивая её локтями, вытесняя всё дальше и дальше в сторонку…
… Резко проснувшись, она с ужасом в глазах с непониманием осмотрела комнату ни Олеси, ни Инны не было. Это уже легче, так как не хотелось бы при них быть напуганной и растерянной. Машинально перекрестилась, боясь, что не дай Бог именно так и будет. Чтобы основательно от этого огородить себя красивую, стукнув ладошкой в грудь, трижды прошептала:
– Раз