То, что этот поход будет сложным, понимали все, но в связи с отсутствием полной информации о задумках моего командования, я перестал понимать, с недавнего времени, зачем нас пустили на убой.
Но приказ есть приказ.
Я офицер. И мои матросы, хоть и рыбаки, но трусами я их не считал и не считаю.
Воевать с оружием может и дурак. Нас же заставили воевать без оружия…
Четвертого июля 1942 года в 21:00 группа крейсеров, подводных лодок и эсминцев (эскадренных миноносцев), которые сопровождали наш конвой PQ–17, состоявшем из 35 транспортных судов, следовавших курсом в порт Мурманск, они везли сотни тысяч тонн военных и иных сопутствующих грузов, которыми можно вооружить армию, численностью шестьдесят тысяч бойцов, получила три радиограммы от Адмиралтейства:
21:11 – Крейсерскому соединению союзников немедленно взять курс на запад.
21:23 – Ввиду угрозы нападения Германских надводных кораблей конвою рассредоточиться и следовать в русские порты.
21:36 – Согласно моей радиограммы от 21:23 – конвою рассеяться, и каждому транспортному судну, индивидуально, следовать прежним курсом, предварительно исключив из зоны видимости друг друга.
За нарушение и не выполнение приказа – трибунал!
Я понимал, что вероятно лорд Паунд, который отдал данный приказ, в котором все тридцать пять судов становились просто мишенями для подводных лодок фашистов и их бомбардировщиков, вероятно умнее меня и что-то задумал, но от этого решения адмирала всех моряков конвоя охватил ужас.
Позади была Исландия. Пути назад не было. Да и на восточном фронте русские бились насмерть. Со всех громкоговорителей слышалось какое—то новое название русского города – Сталинград. Сталинградская битва. За кем останется город, тот и выйдет победителем в этой войне. Потому надо было спешить.
Мой корабль, «Айршир» был слабейшим в квадрате, в котором мы оказались один на один против «Ледяных чертей», так прозвали себя немецкие моряки.
Айршир, Айршир, будем сражаться, как и все, кто выполняет приказ и смотрит смерти в глаза не отводя взгляда, хоть и не было у нас на борту ни одного профессионального военного моряка, – потому, как таким служить на «Айршире» не позволяла гордость и здравый смысл.
Оружия нет вообще. Скорость не наш конек. Скрытность, как у серого волка посреди полярной тундры – видно издалека.
За бортом штиль, как бы лето, и как факт – длинный, предлинный полярный день.
Зато есть полярные миражи, показывающие,