которую только можно придумать, то ты должен делать ее хорошо, потому что тот другой, которому ее поручат тоже, может выполнить ее лучше. Да, конечно, это может быть слегка преувеличено. Или вовсе оказаться не правдой, Жазэль так и не нашла подтверждений существования такой системы. А ведь она не раз и не два обшаривала кабинет начальницы. Вот Единство, та она там бывало просиживала часы напролет в поисках личных переписок или секретных документов, которые можно будет потом выгодно продать. И в комнате Латонии тоже. Ну это той отвратительно правильной особы, которая называла себя главной, когда не было начальницы. Ну и вредная же эта Латония – всегда заставляла надевать форму, даже когда неимоверно жарко! Вот как сейчас, на улице просто невыносимая погода, а ей приходится сидеть в этой неудобной, и что хуже всего, в этой немодной и некрасивой форме. Да и что в ней может быть красивого? Синий кафтан на две ладошки выше колен. Синие безвкусные широкие штаны, которые приходится сдавать в мастерскую, чтобы их ушили как раз под нее и они хоть немного стали напоминать ту вещь, которую не стыдно на себя одеть. А еще под кафтаном эта толстенная белая рубашка. Ну ладно, рубашка была не такая и убогая. По сравнению с кафтаном. Ну, может быть, даже слегка симпатичная. Не сильно, пусть не обольщается. Зато не под самую шею, как этот отвратительный кафтан. Ах да, еще кафтан был исписан черными непонятными знаками давно всеми забытого языка вдоль пуговиц с одной и другой стороны. Жазэль никогда не верила, что там написано что-то хорошее. Скорее всего эти злые знаки нанесли очень злые работники, которых заставляли делать такие кафтаны. Да-да, именно заставляли. Кто по своей воле захочет иметь что-то общее с ними? Так, что-то она отвлеклась от общей нити раздумий. О чем же это она размышляла? Ага, есть! Записи неведомого рейтинга. Она даже знала, что сделает первым делом, когда его все-таки отыщет. Да, она пойдет по списку снизу-вверх и, если не сразу, то очень быстро обнаружит свою фамилию. Но ее не очень заботит место в рейтинге – ниже вряд ли получится упасть, после того, что было в Северном. Нет, ее интересовало примечание, которое будет напротив ее низкого места в рейтинге. Приписка. Ну та, в какой каждый бюрократ, с которым ей доводилось работать, оставлял о ней самые нелестные отзывы. Иногда даже без ругани и еще реже без упоминания Единства. Вот зачем ей был нужен тот самый рейтинг. Найти и отомстить. Каждой фамилии, что осмелилась оклеветать ее. Каждому бездушному человечишку, что посмел оставить о ней нелестный отзыв. Как, когда, да и вообще, стоит ли этим заниматься – это совсем другой вопрос. Но помечтать ведь никто не запрещал!
– Ой! – вскрикнула Жазэль от полнейшей неожиданности, когда в двери к ней постучали. Впрочем, что значит “постучали”? Для культурных людей постучать – это означает немного сжать руку в кулак и костяшками пальцем легонько прикоснуться несколько раз к дверям. Ну или вообще оттопырить один согнутый палец и постучать им. Но нет же! Это был скорее не стук, а попытка выломать двери! И как можно
