Женя тоже исчез… И я боялась спрашивать о нем у соседки. Боялась узнать, что он уехал. Недавно в нашем подъезде были похороны. Умерла его мать! И теперь ничто не держало его здесь, в этом городе. Я выполнила свою функцию, и оказалась не нужна…
Однажды, медленно поднимаясь по ступеням вверх, точно робот, идущий по навигатору, я смотрела себе под ноги, когда вдруг… услышала его голос.
– Лиза, – позвал он откуда-то сверху.
Я подняла голову и увидела его в лестничном пролете.
– Ты? – произнесла удивленно.
– Мы можем поговорить? – он дождался, пока я наверстаю расстояние между нами.
Я пожала плечами, полагая, что он хочет проститься. Готовая услышать что-то, вроде: «нам было хорошо с тобой, но мне пора, счастливо оставаться»,
Он выглядел встревоженным.
– Что это? – он коснулся моего лица, приподнял за подбородок.
Я раздраженно отмахнулась:
– Что ты хотел?
Он сцепил челюсти, на скулах проступили желваки. Сдерживая злость, он посмотрел в окно и перевел дыхание.
– Идём, – сказал он, беря меня за руку.
На крыше было пусто, и мы уселись прямо на карниз, свесив ноги с края. Внизу монотонно гудели машины. Как будто в кино, разноцветные фигурки людей, спеша по своим делам, сновали вдоль тротуара.
– Лиза, – начал он.
Я упорно смотрела в сторону, мысленно возведя между нами стену. Решив не поддаваться, на сей раз. Он уже сделал со мной, все что мог! Пускай катится…
– Я уезжаю, – вполне ожидаемо прозвучала фраза. И я кивнула.
Он помолчал, и добавил:
– Я хочу, чтобы ты поехала со мной.
Я хмыкнула, качая головой.
– Зачем?
Он удивленно уставился на меня:
– Потому, что я люблю тебя.
Я засмеялась практически в голос. Словно бы он произнес какую-то глупость.
– Но ты меня не знаешь совсем!
Он провел рукой по волосам, выдохнул и опустил голову.
– Ошибаешься, – произнес он глухо, – я знаю больше, чем ты думаешь.
Я повернула лицо, и встретила его взгляд. В нем не было ни капли иронии. Он не смеялся надо мной, он говорил вполне серьезно.
– Я знаю, что ты любишь зеленый цвет, – произнес он с теплотой, – знаю, что, когда нервничаешь, ты кусаешь губы. Знаю, что ты красишь ногти прозрачным лаком, и стесняешься своей маленькой груди.
Он усмехнулся, не сводя глаз с моего лица. Я продолжала смотреть на него, ощущая, как веки против воли, становятся влажными, как предательски дрожат губы…
– Я знаю, что любишь серых кошек, и в твоей сумочке всегда лежит маленький шоколадный батончик, – он протянул руку и коснулся моей щеки, – я знаю, что ты – самая невероятная девушка на свете.
Я моргнула, и капля, соскользнув, очертил мокрый след на коже. Он поймал ее пальцем, и растер в ладони.
– Я не могу предложить