И вот однажды, подслушивая двух горничных, обсуждавших конюха Альберта и то, какой он гадкий (они явно не слишком осуждали это его качество, и у Эрминтруды появилась уверенность, что оно имеет мало отношения к усердию, с которым он ходил за лошадьми), она услышала спор в столовой. Голос бабушки резал ухо, как алмаз стекло, но отец говорил спокойно и ровно, как всегда, когда сильно гневался и не осмеливался это показать. Она подтянула лифт поближе, чтобы лучше слышать, и поняла, что они спорят уже довольно давно.
– …и каннибалы сварят тебя в котле! – Голос бабушки нельзя было перепутать ни с чьим другим.
– Матушка, каннибалы обычно жарят свою добычу на вертеле, а не варят.
А этот тихий голос, несомненно, принадлежал отцу. В разговорах с собственной матерью у него всегда были интонации человека, полного решимости не поднимать глаз от газеты, которую он читает.
– Это, конечно, намного лучше!
– Сомневаюсь, что лучше, матушка, но, во всяком случае, точнее. Как бы то ни было – насколько нам известно, жители острова Шестого Воскресенья После Пасхи никогда не готовили людей для употребления в пищу, будь то в котле или без оного.
– Не понимаю, зачем тебе вздумалось ехать на другой конец света. – Бабушка переменила направление атаки.
– Кому-то надо ехать. Наш флаг должен реять над морями.
– Это еще почему?
– Матушка, вы меня удивляете. Это наш флаг. Он должен реять.
– Не забывай: стоит всего ста тридцати восьми людям умереть, и ты станешь королем!
– Матушка, вы мне постоянно об этом напоминаете. А вот отец говорил, что наши претензии весьма слабы, если учесть события тысяча четыреста двадцать первого года. В любом случае в ожидании всех этих маловероятных смертей я вполне могу послужить империи.
– А там есть общество?
Бабушка умела очень отчетливо выделять голосом нужные слова. Общество означало людей богатых, влиятельных или (предпочтительно) богатых и влиятельных одновременно. Правда, ни в коем случае не богаче и не влиятельнее самой бабушки.
– Ну, там есть епископ… Очень хороший человек, судя по всему. Плавает по островам на каноэ и болтает на местном языке как абориген. Ходит босиком. Есть еще Макразер, владелец верфи. Учит местных жителей играть в крикет. Кстати говоря, я должен привезти с собой еще набор для крикета. И, конечно, туда часто заходят корабли, так что я как губернатор должен буду устраивать приемы для офицеров.
– Безумцы, пораженные солнечным ударом, голые дикари…
– Они вообще-то носят щитки.
– Что? Что? О чем ты говоришь?
Еще одной чертой бабушки была незыблемая уверенность: беседа – это когда бабушка говорит, а все остальные слушают. Поэтому, если собеседник вдруг подавал голос, хотя бы ненадолго, бабушку это удивляло и сбивало с толку. Для нее