Стояла уже поздняя осень с её ранними мрачными вечерами, но иногда перепадал ясный солнечный весёлый денёк с лёгким хрустящим морозцем по утрам, когда на выгоревших опавших листьях по краям появляется иней, как дуновение приближающейся зимы. Так вот, в один из осенних вечеров Лидия учила стихотворение. Читая его, девочка прочувствовала лёгкую печаль осенней природы, о которой писал автор. Строчки без особых усилий улеглись в памяти на всю жизнь:
Ласточки пропали,
А вчера зарёй
Всё грачи летали
Да как сеть мелькали
Вон над той горой.
Картина, нарисованная Фетом, была простой и понятной и вместе с тем трогательной. Лидия хорошо запомнила каждую строку.
На следующий день её спросили, Лидия хотела отвечать и с лёгкой дрожью ждала этого момента. Она встала из-за парты и начала читать стих с места, не выходя к доске. Лидия прочитала стихотворение наизусть без запинок, сумев справиться с волнением и стеснительностью, и получила оценку – четыре. Теперь дошла очередь до Крышинковской Тани, её соседки по парте. Таня читала вяло, монотонно, даже слегка запинаясь, а в самом конце прочтения, как всегда, заулыбалась. У Тани была постоянно на лице слащавая улыбка, как у её мамы, которая работала в школе и иногда на переменах заходила в класс, где училась её дочь. Мать Крышинковской была худая и высокая, в руках она носила с собой толстую пачку тетрадей, слегка прижав их к себе. На голове у неё возвышалась сложная причёска. Она, как ломаная линия, сгибалась над партой дочери – и на лице её всегда блестела стеклянная улыбка, чем-то похожая на её очки.
У её дочери были тёплые насмешливые карие глазки и две длинные тёмно-русые косички, почему-то всегда растрёпанные, как будто их заплетали не утром перед школой, а поздним вечером, и она уже с ними спала на подушке. Отношение к ней было подчёркнуто доброжелательным со стороны всех учеников класса и особенно учительницы – все, как казалось Лидии, любили её прежде всего за то, что она была дочерью уважаемой женщины-завуча. Сказать по правде, к Лидии относились все в классе тоже неплохо, и с соседкой Крышинковской она никогда не ссорилась, хотя искра соперничества часто между ними пробегала. Наверно, аккуратные тетради отличницы с одними пятёрками могли вызвать зависть, но только не у Лидии, которая совершенно не умела тогда завидовать, что вызывало недоумение и раздражение у многих. Несмотря на приятные, вкрадчивые речи и улыбки Тани, что-то отталкивало Лиду от дружбы с ней. Она ей казалась слишком сладкой, похожей на растаявшую конфетку. Неестественность, притворство, неблагодарность – вот что никогда не могла простить людям Лидия, это она чувствовала с детства.
Сейчас неожиданно наступил момент, когда выступление Лиды, её прочтение стихотворения, было гораздо лучше, чем у её соседки по парте. Лида понимала это и вдруг