– Я понял, – кивнул я. – Прикопаются ко мне, когда выйду?
– Конечно, – уверенно ответил командир, – но я уже сказал, документы у тебя в порядке, их военврач делал, все ранения указал, так что, главное, не потеряй их.
– Хорошо, – несколько расстроенно ответил я и прикрыл глаза.
Деревня была очень маленькая, буквально несколько домов, разбросанных на маленьком пятачке, на окраине леса. Причем лес был серьезным, едва ли не впервые тут вижу такой. Даже с краю, где я чуток увидел на подходе к деревне, не видно было вообще ничего, одна темнота чащобы. Жильцов было еще меньше, не в каждом доме жили люди.
Поместили меня к одной старушке, в ближайший дом от леса. Хозяйка была довольно старенькой, но вполне еще бодрой. Звали старушку Елизаветой Васильевной. Меня уложили на топчан, который смастерили на скорую руку бойцы, и попрощались. Старушка вначале была холодна, откровенно показывая свое безразличие, но позже, когда все бойцы ушли из деревни, вполне оттаяла.
– Бросают ваши раненых, – пробормотала она, сидя возле меня.
– Так нужно, – ответил я, – чтобы спасти способных держать оружие, нужно иметь возможность маневра. С ранеными на руках они обречены. Ребятам еще воевать и воевать, враг очень силен, – я говорил и говорил, видимо, мне это было необходимо.
– Здесь тоже были. Приехали на трех машинах, забрали весь скот, даже куриц полудохлых, и ушли. Как саранча прямо, – старушка, наверное, давно ни с кем не говорила.
– Начав эту войну, они должны стараться ее закончить так, как им нужно, в противном случае их ждет уничтожение. Все поставлено на карту, отсюда и жестокость.
– Если бы наши к ним пошли, так же поступили бы? – Вот блин, какие скользкие вопросики задает.
– Я не знаю, все зависело бы от приказа, от того, как противник сопротивляется. Но, думаю, у нас никогда никто бы не отдал таких варварских приказов, какие сочиняет Гитлер. Вон в Европе как, – я кивнул куда-то назад, – Франция сдалась почти без боя, так они ее не грабят сильно. Страна просто работает на Рейх. Но с нами такое бы не прошло. Мы – СЛАВЯНЕ. Немцам кто-то подбросил идеологию о расовом превосходстве, мы в ней низшая раса, поэтому должны быть уничтожены или стать вечными рабами. Но мы на это не согласны, поэтому и идет такая война, только до полнейшего уничтожения. И мы победим. Я увидел, как слезинки потекли по щекам старой женщины, она кивнула своим мыслям.
– Я тоже так думаю, мы духом сильнее! – заключила Елизавета Васильевна.
Старушка занималась своими делами, я ее даже не видел. Что было плохо, мне совсем не оставили оружия. На войне как-то хреново осознавать себя беззащитным. Так и лежал в одиночестве, хозяйка правда покормила меня, но больше на разговор не выходила.
А к вечеру случилось то, от чего я обалдел. Заявилась Валя. Я только сейчас ее разглядел как