– Это был пардус, – коротко ответил Крейн. Брови Камэ удивленно поднялись. Она исподволь взглянула на собственную руку, словно мысленно сравнивая свои ногти и когти зверя.
– Пардус… – протянула она с ехидной усмешкой. – Ты, наверное, сжег его, превратил в уголь? Показал, кто из вас большее чудовище?
– Чудовище!
Крик Камэ прорезал тишину и эхом отразился от далеких скал, тысячекратно раскатившись по всей бухте. Хлопья сажи падали с неба, словно черный снег. Ни у кого не хватило решимости оглянуться на берег, оставшийся далеко за кормой, но было и так понятно, что там произошло.
Крейн стоял у фальшборта; его лицо побелело, а глаза из-за расширившихся зрачков казались черными. В трех шагах от капитана Эрдан ощутил невыносимый жар и был вынужден отступить.
– Чудовище! – снова закричала девушка, сжав кулаки. – Ненавижу тебя! Ненавижу!..
– Камэ… – выдохнул Крейн еле слышно.
Он протянул руку, но женщина отпрянула.
– Думал, что-то изменилось? – сказала она с горечью и тоской. – Думал, я могу такое забыть? Всякое случается, но то, что ты сделал…
Она замолчала, дрожа от возмущения и… ненависти? Возможно. Магус отвел взгляд и произнес сухим официальным тоном:
– Рад, что удалось тебя спасти, хоть и таким странным способом. Мы направляемся на юго-восток и завтра вечером пройдем мимо острова Ямаока. Можем высадить тебя в тамошнем порту. Если пожелаешь.
«Вот так, – подумал Эрдан с легкой досадой. – И ни слова о карте, ни слова о путешествии. Неужто он надеется, что сумеет ее переубедить к завтрашнему вечеру? Глупо. Ну да ладно, хорошо хоть, они не попытались убить друг друга…»
– Пожелаю, – ответила Камэ столь же сухо и чихнула.
Купание в холодном осеннем море не прошло даром, понял Эрдан. Следовало бы помочь ей переодеться и согреться, и, в общем-то, эти хлопоты полагалось бы взять на себя Эсме как единственной женщине на борту. Тут-то Камэ и заметила целительницу. Во взгляде бывшего картографа «Невесты ветра» над прочими чувствами преобладало недоверчивое удивление.
– Эсме, будь любезна, помоги нашей гостье, – сказал Крейн, уставившись в сторону.
Целительница хмуро посмотрела на капитана, но не решилась ему перечить, памятуя о том, что случилось утром. Камэ изобразила вежливую улыбку и протараторила:
– Нет, не стоит, просто дайте мне угол, где можно прикорнуть, и теплое одеяло – только и всего! Благодарю заранее… – Отвернувшись, она добавила еле слышно: – Будь любезна, надо же. Со мной так не разговаривали. Камэ, то! Камэ, это! Будь любезна, х-ха…
Хоть эта тирада предназначалась для капитанских ушей, Эрдан тоже ее расслышал и счел необходимым вмешаться.
– У нас есть свободная каюта, – сказал он, – а уж лишнее одеяло всегда найдется.
Крейн пожал плечами – дескать, делай что хочешь. И ушел к себе.
– Самовлюбленный негодяй! – пробормотала