Генерал-майор Иван Трубецкой продолжал командовать так, как умел, и его полки встретили врага стойко, насколько стойко можно было встретить в неразберихе, не имея прикрытия с флангов, подвергаясь ударам хорошо подготовленных шведских частей. Дивизия держалась около четырёх часов, но враг проявил упорство, захватил десять орудий главной батареи и фактически окружил дивизию.
Сколько попало в плен солдат, не счесть. Одних офицеров шведы взяли около 780, да генералов, кроме князя Трубецкого, ещё четырёх – Ивана Ивановича Бутурлина, князя Якова Долгорукова, Артамона Михайловича Головина, Вейде, да ещё Имеретинского царевича Александра.
Войска, брошенные сбежавшими генералами, оказались в таком положении, что сопротивляться было невозможно.
Но шведский король понимал, что всё это может измениться, стоит только найтись хотя бы одному мужественному и распорядительному командиру. Он знал простую истину – нельзя загонять в угол противника, надо дать возможность отойти русским войскам, огромной массе русских войск, иначе ведь они могут и повернуть против него сами, без своего сбежавшего царя, и тогда всё непредсказуемо. И король отдал уникальное распоряжение. Он приказал своим солдатам немедленно починить мост, чтобы разрозненные русские подразделения смогли отойти за Нарву. Всех же в плен не возьмёшь. Конвоировать некем.
Карл XII, в отличие от Петра I, был образован, он знал историю, знал, что прежде, до Петра, русские были непобедимы.
Увы, такого командира, который бы мог спасти положение, не нашлось. Грамотные, волевые, закалённые в боях и походах русские воины, имевшие за плечами опыт побед, были колесованы, обезглавлены и удушены в «утро стрелецкой казни», которое, по образному выражению историка, обернулось для России долгой непроглядной ночью.
Всё было потеряно: артиллерия, стрелковое и холодное оружие, военное имущество. Тысячи погибли под Нарвой, многие тысячи замёрзли и умерли от истощения и голода по пути к Новгороду, страшному пути по бездорожью, слякоти, топям и болотам. Тысячи были замучены и уморены голодом в плену.
Прежде чем говорить о побеге, князь Трубецкой попробовал вызвать Бутурлина и Вейде на разговор о трагедии под Нарвой. Интересно было услышать их мнение, узнать, кого они винят во всех бедах. Но они не сетовали на Отечество, не винили царя в случившемся. Они вообще не искали виноватых, хотя каждый для себя виноватого, наверное, всё-таки нашёл. Ведь память хранила картинки случившегося, одну невероятнее другой.
– Кто же мог себе представить такое? – говорил Бутурлин Трубецкому. – Помните князь, как всё начиналось?! Ясный, тёплый солнечный день. Перед глазами крепостные стены Нарвы. Грозные