Месяц Шута. Названия месяцев придумало молодое поколение друидов, решившее заменить старые названия, так как они были не вполне приличные. Первые друиды использовали для вдохновения образы женских выпуклостей.
По треснутым доскам палубы, перепрыгивая дыры, выгрызенные неизвестными морскими чудовищами, помятые, сплошь покрытые синяками и ушибами, сдерживающие из последних сил злость, пираты волокли под руки девушку. Не сопротивляясь, она лишь изредка цеплялась каблуками сапог за торчащие гвозди, выводя из себя морских волков. С ее черных коротких волос от ветра слетали разноцветные перья.
– Чего ухмыляешься, наемница? – рассерженно спросил пират.
– Вспомнила, что наше знакомство точно так же и началось. – девушка светящимися глазами смотрела на грозную пиратскую команду, бьющую деревянными ногами, прыгающих по палубе акул.
Пираты подкинули наемницу и затолкали в бочку. Она дрыгала торчащими ногами и руками, словно черепаха, лежащая на панцире, проклинающая подруг, уверяющих, что спать на спине полезно для здоровья.
– Вытащите меня! – кричала наемница, под гулкий хохот моряков, часть из которых доносилась из брюха довольной и наевшийся акулы. – Это унизительно!
– Скажи еще что ты не заслужила. – пират забинтовывал голову товарищу. – Посмотри на Малыша Джека!
Все, кто находился на палубе, взглянули на хрупкого юнгу, сжимающего в руке весло. Он дрожал от страха и нервно стряхивал со лба непослушную прядь, оторванных с мясом, чьих-то волос.
– Корабль проклят. Я должен бежать отсюда! – он покрутился на одном месте, не отрывая ног от палубы. – Если я сделаю хоть шаг, случится ужасное.
Сделав еще один круг, он споткнулся о собственный сапог и, удерживая равновесие, отставил ногу всего лишь на несколько сантиметров. Но даже их хватило, чтобы запустить разрушительные механизмы вселенной и обратить взор Короля Мертвецов на бедного юнгу.
– О нет! – голос юноши дрогнул.
Рядом стоявшая мачта треснула у основания и, завалившись как дерево, рухнуло в воду, поднимая фонтан брызг. Канаты, болтающиеся как щупальца, опутали ногу несчастного юнги и дернув, запустили парня высоко в ночное небо. Его крик еще долго эхом приносил теплый ветер, даже когда юнга скрылся под толщей воды.
– Сейчас я точно не виновата. – оправдывалась девушка, не оставляя попытки выбраться из неловкого положения. – За такое в бочки не сажают.
Амбал застрявший в дверном проеме, ставший дверью в каюту капитана, получил мощный удар сапогом. Вися на дверных петлях он распахнулся скрипя зубами.
Волоча за собой ногу, облепленную испуганными моллюсками, рыжеволосая девушка, ругаясь, двигалась к наемнице.
– За то, что с нами произошло по твоей вине, Бренна, тебя следует обмазать рыбьими потрохами и скормить чайкам. – сожженные волосы на висках дымились, а по щекам текли ручейки туши. – Но я помилую тебя в знак благодарности за мою спасенную жизнь.
– Я просто оказалась в нужное время в нужном месте, Пиковая Роза – скромничала наемница.
– Ах, вот как ты заговорила. – Роза приподняла вверх опухшее плечо, за которое вцепились лапы, разорванного на части попугая. – Тогда скажи мне, где ты была, когда охотники на пиратов, флот королей и все чудовища с морских глубин окружили мой корабль?
– Я была рядом. – серьезно ответила девушка.
– Правда? – голос капитана стал таким высоким, что от него разбился стеклянный глаз пирата, не дающего наемнице вылезти из бочки.
– Не верю. – любитель легкой наживы продолжал забинтовывать рану товарищу, но увлекшись заканчивал заматывать пятки пирата.
– Мысленно. – поправила себя Бренна. – На самом деле это сложно объяснить, но у меня был план, благодаря которому мы все могли озолотиться.
– Я слышать не хочу о сокровищах обещанных нам. Больше никогда не попадайся мне на глаза с картой сокровищ. Не иначе морские боги послали мне тебя как наказание за разгульный образ жизни.
– Брось ты. – бледные щеки наемницы порозовели от смущения. – Я думала, тебе нравилось.
– За борт. – Пиковая Роза перевесила повязку с одного глаза на другой.
Пираты обвязали бочку веревкой и с удовольствием выполнили приказ. Дно бочки ударилось о воду в метре от плата. На нем стоял вороной конь и устало вглядывался в огоньки большого города, мигающие как светлячки далеко впереди на берегу.
– Мятежник, вытащи меня из бочки. – течение чуть придвинуло наемницу к коню, но он вместо помощи толкнул копытом бочку от себя и вздыхая, думал о жизни лошадей живущих на просторных