Вскоре состоялось дефиле на балконе. Лиас, войдя, кашлянул, привлекая внимание Этчеверрии, осматривающего площадь с зеваками.
– Учитель…
– Готов? Молодец, управился. Дай на тебя взгляну.
Старик приподнялся с дивана. Лиас, чтобы его благодетелю было удобней, вышел на хорошо освещённое место. Придирчиво оглядев своего подопечного и попросив пару раз пройтись туда-сюда, Этчеверрия довольно крякнул.
– Просто красавец. Вылитый я в юности. Садись, – он указал на диван.
– Мастер…
– Что?
– Я не могу принять такой подарок.
– Не дури, дурак, – отмахнулся маг и сосредоточился на разглядывании толпы.
– Слишком дорого. Не имею права. Одежда – чистое золото. У меня и денег-то нет. Давайте возвратим товар продавцу?
– Пятьдесят семь, если тебя волнует…
– Что?!
– Я говорю, что твой костюм обошёлся в пятьдесят семь золотых, – он повернулся и заглянул Лиасу прямо в глаза.
Ученик понял: что бы сейчас ни сказал волшебник, с ним придётся согласиться.
– Давай откровенно, – полилась сложная речь, грозящая обернуться распространённой лекцией. – Всё, что делаю, я делаю в твёрдом уме и по доброй воле. Поэтому не оскорбляй учителя допущениями типа: «Мастер не ведает, что творит». Во-вторых, если мои резоны не впрыгивают к тебе по утрам в окно с ножом и свистком, это вовсе не значит, что их нет. Например, вдруг ты реально Посвящённый? Рано или поздно овладеешь Ремеслом – и достигнешь моего Уровня. Если и не сбудется, всё равно можно стать неплохим специалистом. Вот тогда я и воспользуюсь тем, что когда-то оказывал твоей милости посильную помощь и пособление. Это как покупка земли во время экономического кризиса.
Мастер замолчал, посмотрел на Лиаса ещё раз и, увесисто хлопнув его по плечу, произнёс:
– Ну, ясно выяснили? Теперь обрати своё драгоценное внимание на то здание, – он указал на приличных размеров особняк прямо напротив.
– А что… – начал было юноша, но маг оборвал его нетерпеливым движением руки.
От дворца парадным маршем проследовал отряд пышно разодетых гвардейцев. Музыка не играла, и, лишь только военные оказались в ста метрах от гостиницы, строй потерял торжественность. Двор прорезал зычный звук приказа. Выставив вперёд щиты, служители порядка начали теснить толпу. В общем-то, как показалось Лиасу, никто из пришедших не рвался на баррикады – слышались короткие смешки, низкопробные шутки в адрес «солдатни», но это было скорее нарциссизмом, чем афронтом.
Спустя несколько минут зеваки оказались, пусть и не по своей воле, за ограждением, освободив прилегающее к зданию пространство. Молодые залезли на крыши и оттуда наблюдали, как гвардейцы,