– Еще минут десять назад, когда с владельцем кофе пили, – усмехнулся Александр, намекая, что он все понимает и ценит деликатность босса.
Выждали для проформы сутки («переспали с решением», как выражался босс) и ударили с Гамлетом Тельмановичем по рукам, иначе говоря, подписали договор аренды на двадцать лет.
Геннадий Валерианович согласился с предложением Александра сделать основным направлением новой клиники трансгендерные операции[6]. Пока новая клиника готовилась к открытию, в старой создавалась для нее «база» – набирался и обучался персонал. Набором персонала, даже среднего и «неспециального», Александр, как главный врач новой клиники, занимался лично. Недаром говорят, что «доброе начало полдела откачало». От того, как начать работу, в прямом смысле зависит будущее клиники. Накладки, ошибки и срывы плохо сказываются на репутации всегда, но в самом начале они просто фатальны. Поэтому Александр лично беседовал со всеми кандидатами – с врачами, медсестрами, администраторами, техническим персоналом.
Прием пациентов, операции, оборудование и оснащение новой клиники, набор персонала, текущие вопросы… Дела помогали отвлечься, но поздно вечером, во время отдыха, на него часто накатывало состояние, которое он окрестил «лирической меланхолией». Странное такое состояние, отчасти приятное, потому что было связано с Августой, отчасти неприятное, потому что отношения с ней развивались не совсем так, как ему хотелось. Все смешалось в этом ощущении – и сладость обладания, и горькое предчувствие потери, и кислая острота ревности, и пряный привкус той первой радости, возникшей при знакомстве…
Если бы Александр как следует покопался в себе, то понял бы, что портрет Августы на рабочем столе был бессознательным выражением потребности быть рядом с любимой, быть вместе. Если бы он покопался еще немного, то понял бы, что согласился выступить в роли эксперта только для того, чтобы увеличить свою и без того великую занятость. Чем больше времени отнимали дела, тем меньше его оставалось для разных лирических меланхолий.
Хотелось надеяться, что все образуется, вернется на круги своя и больше с них не сойдет. «In Hoffnung schweben, macht süß das Leben»[7], – говорят немцы. Александр всегда считал эту пословицу чересчур сентиментальной, а сейчас вдруг ощутил, что ничего сентиментального в ней нет, одна голая жизненная правда.
2. Эскулап наоборот
Вадим Родионович все же приехал на вокзал встречать Александра. Он столь усиленно изображал радушие, что можно было заподозрить неладное. Александр так и поступил. Отказавшись от предложения «отобедать с дороги», он поинтересовался, нельзя ли прямо сейчас увидеться со следователем. Оказалось, что можно. Вадим Родионович усадил Александра в свой черный «БМВ Х6» и медленно, потому что дорога была скользкой, да еще и вдобавок началась метель,