ЭмДжей моргнула и поспешно глянула в зеркало, желая убедиться, что выглядит на 22–25. Затем улыбнулась своему отражению, но улыбка получилась кривой: в эти дни казалось, будто для некоторых режиссеров, к которым она приходила на прослушивание, 22–25 означало «прямо из колыбели», и несмотря на то, что она подходила под параметры, ее шансы получить роль в лучшем случае не превышали пятьдесят на пятьдесят. «Однако… кто не рискует, тот не пьет шампанского…»
ЭмДжей подошла к прилавку, все еще глядя на объявление в Variety. «Десять утра… достаточно времени, чтобы вернуться домой, взять парочку фотографий и портфолио… и успеть».
– Если будешь читать на ходу, врежешься в столб или еще во что-нибудь, – заметил мистер Ки, взглянул на взятые ей журналы и вбил нужные суммы в кассовый аппарат. – М-м-м… три сорок пять.
Мэри Джейн полезла за мелочью.
– Нашла что-нибудь? – поинтересовался мистер Ки.
ЭмДжей приподняла бровь.
– Не уверена. Я выгляжу на двадцать два – двадцать пять?
Он улыбнулся и покачал головой:
– Минимум на восемьдесят.
ЭмДжей улыбнулась в ответ:
– От вас никакой помощи. Если мне восемьдесят, то кто на что тогда похожи вы, на печеночный паштет?
– Удачи, Мэри Джейн! – крикнул он ей вслед.
Вооружившись экземплярами портфолио и постановочными снимками, Мэри Джейн переоделась в костюм для собеседований и спустилась в подземку. Полчаса спустя она уже добралась до указанного в объявлении адреса. Нужный ей в дом выглядел в точности как любое другое, несколько обветшавшее, офисное здание в этой части Вест-Сайда: нет кондиционера, линолеум грязный, лифт не работает, окна, кажется, в последний раз мыли в год, когда «Метс»[7] впервые выиграли Мировую серию[8]. Единственным намеком на то, что внутри происходит нечто интересное, служила приклеенная к лифту бумажка, на которой было написано ручкой «КАСТИНГ – ВТОРОЙ ЭТАЖ».
Мэри Джейн нашла лестницу и медленно поднялась на второй этаж: температура росла, и она не хотела вспотеть. Сверху доносились приглушенные голоса. «Не слишком шумно. Может, там не так уж много людей. Удачно для меня».
Девушка открыла пожарную дверь, и ее ударило волной звука, издаваемого по меньшей мере сотней голосов. «Вот и думай после этого об удаче», – нахмурилась она, протискиваясь через коридор, заполненный женщинами в возрасте от 22 до 25 (ну, или делающими вид).
Сквозь толпу проталкивалась взмыленная помощница продюсера:
– Те, у кого нет номерка! – кричала он собравшимся актрисам. – Обязательно возьмите номерки! Номерки на столе, дамы.
«Я вам не номер, – с некоторой иронией подумала Мэри Джейн, проталкиваясь сквозь толпу, – я свободная женщина». Она схватила одну из немногих оставшихся на столе карточек. «Свободная женщина номер сто шесть. Супер». О том, чтобы найти свободный стул, можно было и не мечтать. Смирившись,