Братья Карамазовы. II том. Сергей Вербицкий

державу, от духоты лишился чувств. Одна из регалий покатилась по полу, в соборе наблюдающие за церемонией в страхе притихли все молча сочли это за дурной знак. А Государь, не обращая ни на кого внимания произнес: «Главное, чтобы на полях сражений спокойно стоял».

      Еще одно дурное событие произошло, когда для Императрицы изготовили специальную корону, которую фрейлины должны были прикрепить бриллиантовыми заколками. Когда это сделали, государыня попыталась пройтись с короной на голове, но регалия вдруг слетела и покатилась к ногам одной из приближенной. Все сразу зашептались: «Будет в царской семье посторонняя женщина». Так оно и случилось – через десять лет у Императора появилась постоянная любовница, Екатерина Долгорукая. Род Долгоруких всегда приносил несчастье дому Романовых и этот случай не был исключением. Через десять лет после коронации случилось страшное событие – первое в истории Российской Империи покушение на Помазанника Божьего.

      Это произошло дня четвертого, апреля месяца, в четвертом часу после полудня. Император Александр II гулял в Летнем саду со своими племянниками: тринадцатилетним Николаем – герцогом Лейхтербергским и пятнадцатилетней Машей – принцессой Баденской. Это были дети его сестры Великой княжны Марии Николаевны – герцогини Лейхтербергская. Они были рождены ею от первого брака от герцога Максимилианом Лейхтербергским, младшим сыном Евгения Богарне и внуком императрицы Жезофины. Но ее супруг долго не прожил. У овдовевшей Марии Николаевны тут же начался бурный роман с графом Григорием Александровичем Строгановым закончившийся тайным венчанием. Если бы об этом узнал Николай I, то вероятнее всего ее бы отправили в монастырь, а его сослали бы на Кавказ, а так дотерпев до смерти отца она снискала благоволения своего брата, который признавал совершенный ею брак законным особым Актом, подписанный Александром II и императрицей Александрой Фёдоровной 12 сентября 1856 года в Москве. В нем говорилось: «Как вторый брачный союз Великой Княгини МАРИИ НИКОЛАЕВНЫ, хотя получающей ныне по воле НАШЕЙ, силу законного, должна однакоже оставаться без гласности, то ЕЯ ИМПЕРАТОРСКОЕ ВЫСОЧЕСТВО обязывается каждый раз, в случае беременности, удаляться на время родов, от столиц и других мест пребывания ИМПЕРАТОРСКОЙ Фамилии.

      Граф Григорий Строганов может иметь помещение в Санкт-Петербургском и загородных Дворцах Великой Княгини МАРИИ НИКОЛАЕВНЫ, но не иначе, как по званию причисленнаго ко Двору ЕЯ, ни в фамильных, ни в иных собраниях Дома или Двора НАШЕГОЮ, а равно и ни в каком публичном месте, и вообще пред свидетелями. Прогулки с Великой Княгинею запросто он может дозволять себе только в собственных садах ЕЯ ВЫСОЧЕСТВА: Санкт-Петербургском и Сергиевском, но отнюдь не в Петергофском, и других ИМПЕРАТОРСКИХ, где они могли бы встречаться с гуляющими, или проезжающими и проходящими».