Ага, и чехол со спиннингом и телескопическими удилищами в прихожей у двери поставить. Так-то не заядлый рыбак, но под хорошее настроение можно на зорьке с удочкой посидеть. Там же старица Клязьмы сразу за забором, грешно не воспользоваться возможностью разнообразить меню.
Вот теперь точно всё. Только грёбаный чайник давно выкипел и слышно потрескивание раскалённой эмали.
Мобильник выдал балладу Скорпов ровно в полночь, чему Самарин нисколько не удивился, так как племянник с детства отличался точностью морского хронометра, и своей пунктуальностью иногда доводил окружающих до белого каления.
– Слушаю, – бросил Андрей Михайлович в трубку.
– Это я слушаю, – ответил Вадим подозрительно жизнерадостным голосом. – Мы у подъезда, давай выходи.
– Мы, это кто?
– Сюрприз, дядя Андрей.
– Бери свой сюрприз за задницу и вместе поднимайтесь. Будете сумки таскать.
– Какие сумки?
– Большие и тяжёлые. Я, Вадим, решил в твоей Любимовке остаться. Поживу, а там видно будет. Так что давай поднимайся.
– Хорошо, сейчас будем, подъезд открывай.
– Ты там с Маринкой, что ли?
– Нет, засмеялся Кукушкин. – Да сейчас сам увидишь.
– Матрёшку какую прихватил? – попытался догадаться Андрей Михайлович. – Я, конечно, человек пожилой и многое в жизни повидавший, но к прыгающим по машине гонококкам отношусь строго отрицательно.
– Какие, к чёрту, гонококки? – возмутился Вадим. – Баба Поля с нами решила поехать.
– Охренел? – на этот раз возмутился Самарин. – Она на двадцать пять лет старше меня! Отбросит коньки по дороге, и что?
Кукушкин странно хрюкнул в телефон и сообщил:
– Дядя Андрей, вообще-то у меня громкая связь включена.
– Твою мать… Поднимайтесь, открываю.
Обижать мамашу Вадимкиной тёщи в планы Андрея Михайловича не входило. Хоть и видел он её в последний раз лет двадцать назад, но уже тогда эта старушенция показалась вздорной и злопамятной особой, страдающей от множества хронических болезней, и разговаривающая исключительно о них же. Оскорблённая бабка за четыре часа в машине мозг вынесет со стопроцентной гарантией. Вот кто за язык тянул, а?
Через несколько минут хлопнула заранее отпертая дверь в прихожей, и Самарин крикнул из кухни:
– Я здесь! Сейчас чайку на дорожку попьём, и в путь!
– От меня прячешься, Андрей Михайлович? – женский голос, нисколько не похожий на старческое шамканье, приближался. – Вылезай, бить не буду.
– Совсем даже не прячусь, – Самарин выглянул из кухни и широко открыл глаза. – Полина