– Папа говорит, что у меня аллергия на краски.
– Глупости, – отрезал дедушка, выписывая рецепт. – С этой мазью сыпь пройдет за две недели. Без мази – за четырнадцать дней.
Лидия задумалась. Дедушка часто говорил замысловатые вещи. Но беспокоило ее другое: она не могла решить, стоит ли рассказывать ему о странных событиях в парке. Ведь пока еще это была ее тайна, о которой не знала ни одна живая душа. И еще Лидия не знала, стоит ли ей идти на встречу в парке. В одном она не сомневалась: дедушка не станет над ней смеяться, не скажет, что она все придумала.
– О чем ты задумалась?
Она пожала плечами. Наверное, надо рассказать, но не сейчас. Сначала надо хорошенько все обдумать. Так она и ответила.
– Сначала обдумай, потом расскажи, – согласился дедушка.
Сам он, по собственному признанию, был из тех, кто сначала говорит, а потом думает. И после жалеет.
Напоследок дедушка спросил, помнит ли Лидия, что в субботу они собрались в Национальный музей. Как не помнить! Лидия ждала этого вот уже несколько недель. Национальный музей – это, конечно, не музеи Европы, но пока и он сгодится. Лидия ходила туда уже несколько раз, но давно.
– Сначала в кафе, потом в музей? – предложил дедушка.
Но Лидия хотела начать с картин. Дедушка пообещал встретить ее на остановке автобуса в час дня в субботу, и Лидия стала прощаться, чтобы он поскорее принял того ворчуна, который никак не мог дождаться своей очереди. Заметив, что некоторые особо нетерпеливые могут и подождать, дедушка засмеялся, а потом добавил, что врач, конечно, не должен так говорить. Обняв дедушку – от него, как всегда, пахло какими- то лекарствами, – Лидия пошла к двери.
– Следующий! – объявил дедушка, и Лидия выскользнула из кабинета, стараясь не смотреть на хромающего ворчуна. Пожилые дамы куда-то отлучились.
Снова оказавшись в приемной, Лидия, как обычно, бросила взгляд на картину с дамой и детьми. Сердце застучало быстрее… Не может быть! Лидия отвела взгляд, а потом посмотрела еще раз. Все то же. Она огляделась по сторонам. В приемной не было никого, кроме нее самой. Вся обстановка была прежней, кроме одной детали. Дама в белом кружевном платье обнимала мальчика, а девочки не было. Неужели я сошла с ума, подумала Лидия. Ведь такого не бывает. Она подошла ближе. Может быть, кто-то закрасил девочку, пока Лидия была в кабинете? Нет, это было бы заметно. И краска не успела бы высохнуть – Лидия провела пальцем по полотну. Может быть, картину подменили? Повесили такую же, только без девочки? Лидия знала картину и раму как свои пять пальцев. Она чуть было не побежала к дедушке, но вовремя вспомнила, что в кабинете ворчун, которого ей совсем не хотелось посвящать в свои переживания. Девочка стояла перед картиной, не зная, что делать. Минута шла за минутой. В конце концов Лидия взяла куртку и вышла на улицу. Мимо спешили машины и пешеходы. Солнце скрылось за облаками. Все выглядело совершенно обычным. И в то же время все было иначе, чем прежде. Интересно, что сказали бы все эти люди, увидев то, что