Он поплотней затянул на поясе брюк солдатский ремень, подошёл и погладил Марусю по голове:
– Молодец, что вспомнила про чай-то в пакетиках. Может, оно всё и не так, но проверим, проверим! Видать, время пришло. Молодец, девчонка. И красивая. На тётку свою похожа. Ты мне скажи вот что, – он вдруг улыбнулся. – Тётка-то у тебя замужняя?
Маруся моргнула. Помолчала.
– Ты чего молчишь? Замужняя, что ли?
Гриша вдруг засмеялся, и Маруся оглянулась на него.
– Не-ет, – протянула она. – Тётя не замужем и не выходила никогда. А зачем вы… почему вы спрашиваете?
– Нравится она мне! – объявил Константин и поправил свою портупею. – Я в тот день, когда тебя искали, к вам на двор пришёл, чтобы с ней познакомиться. Меня Григорий позвал, и я подумал: чем чёрт не шутит, поеду да познакомлюсь! Так просто, посреди улицы, подойти неловко. А?!
– Неловко, – согласилась ошарашенная Маруся.
– Ну, я и хотел по-людски. Очень красивая женщина, – вдруг по-гусарски добавил он. – Ну, значит, поедем следующим порядком: ты, Гриш, на мотоцикле, а мы с Марусей на моей машине. Велосипеды на крышу приладим, там у меня рейки специальные лежат с держателями. Если он нашу кавалькаду увидит, не заподозрит ничего – приехали из лесничества, привезли велосипеды.
– Если это он, конечно, – уточнил Гриша.
– Вам тётя нравится? – уточнила Маруся, которую этот вопрос сейчас занимал более всего.
– Очень, – серьёзно ответил Константин. – Пошли, Гриш, велосипеды поднимем.
К вечеру волнения в деревне улеглись. Саню в зарешеченном фургоне увезли «егорьевские штукари», следом проскакал по деревне полицейский «газик», притормозил у дома Натальи, из машины вылез участковый Илья Семёныч, вошёл в дом и через некоторое время вышел вместе с Оксаной и Натальей. Наталья на всю деревню распространялась, что Оксана ни в чём не виновата, а участковый повторял, что её никто и не обвиняет, только дело всё равно требует протокола и этот протокол он сейчас и составит по всей форме. Потом, округлив глаза, прибежала к Лидии Витальевне продавщица Зина и застрекотала, мол, знать не знала и ведать не ведала, что Санька такой бандит и прохиндей, она-то его просила в магазине подежурить, а он там наркоту свою проклятую на весах вешал и в пакеты ссыпал, не иначе теперь придётся звать батюшку Евпсихия, чтоб стены святой водой покропил и молебен отслужил!
– Валерик неугомонный, видишь, узнал про наркоту-то! Выследил его. И плату требовал за молчание! Так Санька его прикончил! У него такой чугунный обрезок от лома к мотороллеру приделан! Он Валерику этим обрезком и заехал! И дробовик возле тела оставил, как будто Валерик по вашему фонарю стрельнул! А дробовик не его, не Санькин, кто-то из дружков ему спроворил, чтоб на него и не подумали! Он этим обрезком и Марусю вашу в лесу шарахнул, паразит паразитский! Лид, что ж это делается? Какая молодёжь, одни бандиты!
– Какую вырастили, такая и молодёжь, – сказала Лидия Витальевна. – Оставайся, Зина, ужинать.
Но продавщица ужинать отказалась