– Нам нужно установить, кто на тебя напал.
– Вот это совсем непонятно, как сделать.
– Всё это звенья одной цепи, Джон, – заявил Гриша важно. – Ухватившись за одно звено, мы вытянем всю цепь!.. Пошли скорей!
Он рванул вперёд, потащил за собой Марусю, как козу на верёвочке, потом обернулся и немного шёл спиной вперёд.
– Тебе понравилось у меня на сеновале?
Маруся смотрела на него.
– Ты сегодня ко мне придёшь?
Она всё смотрела.
– Ты же больше не станешь прогонять меня из своей жизни?
Она покачала головой: нет, не стану.
– Вот и хорошо, – сказал Гриша серьёзно, повернулся и толкнул калитку. – Мы пришли.
Маруся как будто очнулась от забытья. Он ввергал её в забытьё. Они пришли в дом к Наталье, которая одалживала тёте медный таз для варенья.
– Она нам ничего не скажет, – пробормотала Маруся. – Она нас выгонит.
На этот раз на дворе не было никакого белья, и двор оказался просторным, ухоженным и чистеньким. Дорожки по краям обсажены бархатцами, яблони до половины побелены, под окнами растут георгины и «золотые шары».
– Люблю эти цветы, – сказала Маруся про шары. – Мама их тоже очень любила, тётя говорит.
Гриша погладил её по голове – пожалел – и громко позвал:
– Наташа! Наташа, можно к вам?
С крылечка скатился рыжий пыльный кот, потом занавеска – во всей деревне двери всегда занавешивали от мух – отлетела в сторону, и из дома выскочил загорелый мальчишка в шортах и кепке.
– Здорово, – сказал ему Гриша.
– Привет, – отозвался мальчишка, хватая прислонённый к лавочке велосипед. – Слушай, это ты вчера в лесу пропала?
– Я, – призналась Маруся.
– Мы с пацанами тоже однажды решили пропасть, – сказал мальчишка, усаживаясь на велосипед. – Шалаш построили, всякое такое. А вечером есть так захотелось, ужас! Даже в животе трещало! И мы по домам рванули.
– Правильно сделали, – похвалила Маруся.
– Да где здесь пропадать-то, – протянул мальчишка с лёгким презрением, – это тебе не тайга!
И покатил со двора.
– Доброго утра, – поздоровались с крыльца. – Таз принесли? Раздумала Лида варенье варить?
– Таз не принесли, – сказал Гриша. – К варенью только приступили.
Женщина на крыльце сразу как будто насторожилась:
– А чего пришли? – Она посмотрела на Марусю и немного смягчилась. – Ну как, девочка? Отошла немного?
– Ничего, – бодро ответила Маруся. – Даже голова не болит!
– Ещё заболит, – почему-то пообещала Наталья, – какие твои годы, ещё заболит голова!..
– Можно войти?
– А что надо-то? На улице как хорошо! Можно и на дворе потолковать.
Гриша посмотрел ей в лицо.
– Наташа, – сказал он очень серьёзно, – мы можем где угодно разговаривать. Хоть на улице, хоть в доме. Но вряд ли ваша подруга захочет выходить. Она же прячется!
Наталья вздрогнула, очень заметно. Она испугалась.