– Как?! – поразилась Маруся.
– Это вытекает из логики твоего рассказа. Агриппина сказала, что заберёт меня, если я тебе не нужен, и ты решила меня отдать. И несколько из-за этого расстроилась. Всё же ты ко мне привыкла. За долгие годы.
– Ты… мне нужен, – возразила Маруся. Теперь ей стало холодно.
– Зачем? – спросил безжалостный Гриша. – Чтобы ты была Джоном, а я Шерлоком? Или чтобы прыгать на тигра Ваську?
– Гриш, ты на меня сердишься, да?
– Я?! С чего ты так решила! Я ликую.
Она посмотрела на него, и луна посмотрела на него и, кажется, усмехнулась.
– Ты ликуешь? – уточнила Маруся. – Что-то незаметно.
– Как могу, так и ликую, – отрезал он.
И они замолчали.
– Гриш, скажи что-нибудь, – предложила Маруся. – Или сделай.
– Что я могу сделать, если я тебе не нужен и ты даже приняла по этому поводу решение?
…Какое решение?! Не принимала она никакого решения! Она страшно, отчаянно страдала и даже ушла, чтоб не мешать Грише оценить, насколько прелестной может быть девушка – Агриппина или не Агриппина, совершенно не важно, любая девушка может быть прелестной, только не она, Маруся!
Ей казалось, что она сделала и сказала всё для того, чтобы он её остановил, вернул, но ведь он не остановил и не вернул!
Он даже ничего не понял!..
Похоже, он до сих пор ничего не понимает!..
– Ты ничего не понимаешь, да? – уточнила Маруся на всякий случай.
– Нет, почему, я всё понимаю, – возразил Гриша.
…Нужно собраться с силами, встать, проводить её в дом и вернуться на свой сеновал. Это и будет означать то, что она пытается ему сказать – всё кончилось. Дальше пойдёт какая-то совершенно другая, новая жизнь, и ему придётся с этим смириться.
Ничего у них не получится. Бывает, что не получается. То, что очевидно и понятно ему – что они предназначены друг для друга, они и родились, чтобы быть вместе, – ей не очевидно и не понятно. Это был единственный шанс правильно и надёжно устроить жизнь – так, как она была устроена в детстве, – только уже взрослыми, и этого шанса не стало.
Так бывает. Ничего не поделаешь.
Нужно собраться с силами и расстаться – она вернётся в дом, а он на сеновал.
– Понятно, – повторил Гриша. – Всё понятно. Пойдём?
– Куда?
– Я провожу тебя в дом, и ты закроешься с той стороны.
Ему опять было трудно дышать и хотелось вдохнуть поглубже. Всё же не каждый день кончается жизнь.
– А ты? – спросила Маруся, поднимаясь.
– А я ещё посижу немного.
– Смотри не простудись, – сказала она заботливо. Он кивнул.
Держа его за руку – он чувствовал её ладонь в своей, как будто не пальцами, а душой, как будто в последний раз, – Маруся добрела до крыльца, потрогала свою голову и сказала, что ей там больно.
Он опять кивнул.
Маруся взялась за скобу двери, повернулась и спросила:
– Гриш, ты меня совсем, нисколечко не любишь, да? И никогда не любил? Я же просто… твой старый друг, да?
– Я