Он присел возле нее, погладил по плечу и вдруг, неожиданно для себя, пообещал:
– Куплю я тебе велосипед и плавать научу, даю слово.
– Правда? – с надеждой спросила Катя.
– Чистая правда.
У девочки лицо просияло, но ей до конца не верилось, что огромный широкоплечий и совсем незнакомый дядька сдержит свое слово. Ее, Катю, в жизни очень много раз обманывали, но чаще всего ее отец.
Виктор вскинул брови и удивленно взглянул на друга. Он знал, что если Алексей что-то кому-то пообещает, то обязательно сдержит слово. Но если он не был уверен на сто процентов в том, что выполнит обещание, то его не давал.
– Значит, ты сторговался с ним на пятьдесят тысяч долларов, – ухмыльнулся Герман. – Быстро они планку снизили, не похоже на профессионалов. – Тыча взглянул на Фому, а тот только пожал плечами.
– Дерется он как профессионал, а насчет денег… Может быть, они люди небогатые и таких бабок в глаза не видели – они для них целое состояние. Это нам пятьдесят штук баксов – тьфу, а им они позарез нужны, и они готовы снижать ставку и снижать.
– Возможно, – согласился Герман, – но надо с ними еще поторговаться и выяснить, сколько им на самом деле нужно. Если узнаем приблизительную сумму, то поймем их мотивацию, и, может быть, додумаемся, для чего им деньги. А если это узнаем, то определим, кто они и как с ними бороться.
– Для чего же еще нужны деньги, как не пить, гулять, снимать баб и кутить? – высказался Репутатский.
– Деньги нужны не только для этого, – зло посмотрел на него Герман. – Я же ведь не пью, не гуляю и по бабам не хожу, так как женат, а вот баксы мне позарез нужны. В них власть и свобода выбора. А денег у меня не меньше, чем у тебя, а даже, я надеюсь, больше. Если бы кто-нибудь мою дочь в заложницы взял, то я бы без промедления выложил любую сумму и Лизонька была бы со мной. Потом, конечно, я этих гадов нашел бы и своими руками на куски порвал. Но тебе, видно, эти вонючие пятьдесят кусков дороже дочери. – Герман с презрением взглянул на Репу. Тот отвел глаза и промолчал. Ему было жалко денег, а о Кате он вообще не думал.
Фома тоже укоризненно взглянул на Альфреда и хотел в знак презрения смачно сплюнуть на дорогой персидский ковер, но сдержался. Не хотел перед босом показывать себя хамом.
– Ладно, ты сиди дома, жди звонка, а мы займемся поиском твоей дочери, – сказал Герман. – Поторгуйся с ними, а разговор запиши вот на этот аппарат. – Бандит передал Репутатскому портативный магнитофон. – Прилепи присоску с микрофоном к трубке и включи запись, а мы потом послушаем. О встрече пока не договаривайся, тяни время, говори, что требуемая сумма есть, но нужно время, чтобы ее собрать.
– Понятно, – догадался Альфред, – сказать, что нашел тридцать тысяч, потом тридцать пять и так дальше.
– Понятливый. – Главарь хлопнул его по плечу и направился в прихожую. Его свита последовала за ним, но первым примчался к двери Альфред. Он услужливо щелкнул многочисленными замками и засовами