Храм любви. Книга 4-я. Соблазн и облом. Виктор Девера

особу для спаривания или придумывают какое подобное развлечение с завязанными глазами в тёмной комнате, вы готовы выдавать это за райские утехи и представлять спасительной свободой любви? Назвать это проституцией тоже нельзя, нет купли-продажи. Может, это и есть некая обрядовая жертвенная свобода или ещё какая, не знаю, да и чем объяснить, тоже не понимаю. Знаю только то, что проститутка постоянного желания и влечения к себе не вызывает, а открытое общение с ней в современном обществе для некоторых уже моральная дискредитация. Надо понимать и то, что на случайных неузаконенных встречах счастья не построишь. Мужчине для счастья всегда нужна женщина, которая вызывает длительное желание встреч с заботой и общением в удовольствие, и это настоящее счастье. Самая опытная проститутка не может быть интересней даже самой простой и неопытной девственницы, с которой мужчина постигал радость сексуального общения, расставаясь со своей неопытностью.

      Она подумала, что он с головой погрузился в представленный им образ её дел, и, кокетничая с ним, незаметно для себя подчинилась азарту противоречий его понятиям. В силу чего уже лукаво и не совсем серьёзно опять наступила на его больной мозоль свободы, и он, также поддавшись азарту, возражал:

      – Да, такая ваша СВОБОДА даже В ИНТЕРНЕТЕ может быть следствием только клинической свободы патологического сознания, где нет норм общественного понимания. То, что невозможно в жизни, зачастую реализуется в обезличенном интернете, и это уводит от необходимости развития репродуктивного сознания. Считаю, что каждый выступающий в инете должен иметь ранг свободы, только кто и как должен определять этот ранг – не ясно.

      – Зачем нужен какой-то ранг, который нужно оправдывать и заслуживать стремлением к скучной семейной жизни. Если уж разрешать существование сексуальной свободы, то по божьей воле. Нужно только, чтобы эта свобода не ставила под сомнение значимость репродуктивного сознания с нормами обязательного проявления. Тут медицина должна иметь своё слово, требуя принудительного репродуктивного образа жизни. Любая сексуальная свобода до шока, как развлечение с постоянной свободой менять кавалеров и дам, как перчатки, не поставит мужчину перед женщиной на колени и не превратит его в барина её сознания. Однако свобода в нормах приличия существует и сейчас.

      Безумная свобода превращает каждого в подлистного слизняка и карлика любви, махающего белым платком святому расставанию любви.

      – И тут, наверно, «да» хотелось бы мне сказать вам, но, думаю, лучше промолчать.

      – Ну зачем вам молчать, я же почти вам стала подпевать. По этим доводам трудно возражать. Если же ещё учесть, что каждый мужчина в чреве женщины оставляет свой генетический след с возможными последствиями, то всякое сексуальное общение должно осуществляться с божественного позволения и не во вред чистоте, здоровью и счастью каждого. Это должно поддерживаться соответствующей социальной моралью, которая свободу допускает по определённым