Еще в воздухе воссоздав огненный знак богатыря, я быстро опустился перед харчевней. Старший оборотень, Георг, вызванный кем-то из подчиненных, крепко пожал мою руку, даже кости затрещали.
– Медведь! – буркнул я, потирая ладонь и глядя на его расплывающееся в улыбке лицо.
– А то! – осклабился тот. – Вам, людям, не понять нашей силушки.
– Где он? – я сразу перешел к делу.
– Хозяин запер его в холодной, чтобы не убег.
– Веди.
Впрочем, дорогу я и так знал хорошо, потому как не впервой останавливался в харчевне по служебным делам. Георг топал передо мной своими косолапыми ногами, докладывая подробности задержание. Впрочем, кое-что я еще в Приказе прочитал, но послушать участников событий не повредит. Иногда маленькая, самая незначительная деталь, которая почему-то не нашла своего отражения на пергаменте, в корне меняла всю картину происшествия.
– Ты, мил человек, мне расскажи, что сам видел, – остановил я оборотня.
– Дык, а че? – не стал спорить Георг. – Хозяин звезду в небо отправил тревожную. Ну, мы с братьями узрели ее и уже через десять минут были в харчевне, благо проходили недалече. А здесь этот за столом сидит. Одет не по-нашему, тараторит что-то про терминал да банкомат, да про валюту какую-то, сует кусок не то пергамента, не то дерева какого, мол, здесь за все хватит. Ну, мы его скрутили вежливо, да в холодную уволокли.
– А хозяин где? – спросил я, ступая в подземелье.
– Туточки я, – в конце коридора сначала появился огромный живот, а потом и сам гном с факелом в руке.
– Сидит?
– А куда ж он, милок, денется? – самодовольство в голосе гнома переливалось через край.
Хорошо, что не добавил «с подводной лодки». Эти харчевники понабираются от люда перехожего всяких словечек, не ведая даже, что они значат. И в правду, где же это видано, чтобы лодки под водой плавали? Однако бают люди, что у научников такое сплошь и рядом. То ли дело наши русалки да водяники! Эти без всяких там лодок и других приспособлений что под водой, что по воде – аки посуху. Жаль, летать не умеют, а то б цены им не было.
– Открывай, чего стоишь? – сказал я несколько грубовато, но того требовало мое положение. Богатырь, как-никак.
Гномы – народ гордый. В случае чего и в глаз могут двинуть, и проклясть до десятого колена, но харчевники не такие. Им прибыль важнее гордости. Вот и этот, по прозванию Жбан, поспешно отпер дверь, да бородой еще пол подмел в поклоне.
В сопровождении Георга я вошел в маленькую сырую и довольно холодную комнатушку. Стены были увешаны полками, на которых хранилась еда да вино. В углу, сжавшись от холода, сидел незнакомец, одетый в джинсы, футболку с какими-то рунами и странным гербом, да в кроссовки. На голове перебежчика торчала бейсболка. Именно торчала, потому как волосы